Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Российские «маскилим» были чаще всего самоучками‚ которые в зрелом возрасте занялись самообразованием. Вокруг них – в Литве‚ Польше‚ на Украине‚ в Белоруссии и Курляндии – звучала немецкая‚ польская‚ литовская‚ латышская‚ украинская‚ белорусская речь‚ но только не русская. Они не знали русского языка и не стремились им овладеть‚ так как это не имело практического применения. Учебным пособием стал для них немецкий перевод Библии Моисея Мендельсона; от Библии они переходили к чтению Канта‚ Шиллера, Гете и ничего не слышали о Пушкине‚ Лермонтове, Гоголе.

Они были идеалистами‚ далекими от реальных условий жизни‚ считали‚ что одно лишь нежелание мешает еврейскому обществу стать просвещенным и образованным. Стоит только захотеть‚ как завтра всё изменится к лучшему‚ еврейская жизнь преобразится‚ и власти непременно предоставят евреям равные со всеми права. А потому «маскилим» поддерживали правительственные меры по устранению еврейской обособленности‚ даже если они вводились принуждением‚ сетовали на хасидов, упрямых «гасителей света», врагов просвещения‚ которые противятся собственному счастью.

«Маскилим» издавали научные книги для немногих «любителей нового просвещения»‚ а остальных надо было еще убедить‚ что изучение наук не противоречит законам еврейской религии и традиции. Это попытался сделать Ицхак Бер Левинзон‚ прозванный «Мендельсоном российских евреев». У него были удивительные способности и поразительная память. В Галиции он познакомился с последователями Мендельсона и их идеями‚ затем вернулся в Россию‚ был учителем‚ тяжело заболел и навсегда поселился в Кременце‚ в маленьком домике на краю города. «Вот уже двадцать пять лет как я не переступаю за порог своего жилища и большую часть времени провожу в постели», – сообщал он в письме. Левинзон был беден‚ одинок, не мог даже выехать из города‚ потому что не имел приличной одежды и денег на дорогу. Но он продолжал работать‚ его выручала великолепная память и знания‚ полученные в молодые годы.

В 1828 году Ицхак Левинзон опубликовал книгу на иврите под названием «Теуда бе-Исраэль» – «Предназначение Израиля». От имени «ищущих правды и света» он доказывал пользу образования цитатами из Талмуда и раввинской литературы‚ ссылался на величайших еврейских авторитетов прошлого‚ которые владели многими языками и изучали светские науки. Эта книга имела успех‚ особенно среди молодежи‚ учеников иешив‚ которые читали ее тайком от своих учителей. Метод изложения был им привычен‚ ссылки на авторитеты убедительны‚ и они проникались ощущением‚ что светские знания не повредят их вере, уважению к вековым традициям.

«Только ваша книга‚ – писал Левинзону один из читателей‚ – которую я перечитывал несколько раз‚ дала мне должную зрелость». «В вашем труде я нашел такую книгу‚ – восторгался другой читатель‚ – появления которой давно ожидал от одного из мудрецов в Израиле… Изложение ваше дышит умом‚ доказательства ваши убедительны». Даже некоторые раввины отзывались с похвалой о книге Левинзона‚ а один из них считал ее единственным недостатком лишь то обстоятельство‚ что книга «написана не Виленским гаоном».

Во время одного из ритуальных наветов Левинзон написал книгу «Эфес дамим» – «Нет крови» – «против ложного обвинения евреев в употреблении христианской крови». Эта книга имела большой успех‚ выдержала несколько изданий‚ была переведена на английский‚ русский и немецкий языки. Другая его книга – «Зрубавель» – защищала от нападок Талмуд и еврейскую религию. Ицхак Бер Левинзон умер в 1860 году; друзья и ученики несли за гробом его книги и повторяли строки, которые он сочинил:

В день смерти моей загрустят друзья
и возрадуются враги мои;
одни заплачут‚ полные печали‚
другие возликуют‚ пьяные от вина.
Но если бы задумались те и другие‚
то поменяли бы свои намерения:
врагам – испить горькую чашу‚
друзьям – насытиться утешением.
Ибо душа моя в день кончины
выйдет из темницы на свободу‚
вознесется в горнии высоты‚
возвратится в прежний свой шатер
к Господу Величия – Села!

На памятнике Левинзону написали сочиненную им эпитафию: «Не острием меча сражался я с врагами Господа‚ но словом. Им отстаивал я пред народами правду и справедливость‚ – свидетелями тому «Зрубавель» и «Эфес дамим»».

2