Евреи в русской армии: 1827—1914.

Чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим три аспекта, по большей части обойденные вниманием отечественных и западных исследователей. Во-первых, анализируя отчеты о состоянии батальонов военных кантонистов, мы ответим на вопрос, действительно ли рекрутчина была введена для того, чтобы насильно интегрировать русских евреев в доминирующую православную культуру. Для этого мы проследим, каким образом формировалась миссионерская концепция Николая I в отношении еврейских рекрутов и как на нее реагировали еврейские дети-кантонисты. Во-вторых, мы остановимся на некоторых аспектах статистики и быта кантонистов-евреев и попытаемся определить особенности еврейской этнической группы в кантонистской среде с момента попадания в рекрутское присутствие и до распределения на службу в армию. Особое внимание мы уделим медицинскому состоянию батальонов, преступности в кантонистской среде и профессиональным качествам еврейских кантонистов. Мы не будем подробно останавливаться на учебном процессе кантонистских заведений: он был общим для всех кантонистов, независимо от их происхождения, а кроме того, он достаточно полно освещен историками русской армии^{319}. В-третьих, мы расскажем о закрытых расследованиях второй половины 1850-х годов, которые дают ретроспективную картину кантонистского быта и подводят неожиданный итог государственному миссионерству эпохи Николая I.

Миссионерский замысел

Как справедливо предположил Саул Гинзбург, призыв евреев в армию и наборы кантонистов из евреев не были частью имперского миссионерства. Мысль привести к крещению евреев, попавших в армию, возникла после обложения евреев рекрутской повинностью, а не до нее и возникла поначалу как нечто второстепенное по отношению к их военной службе. Цифры статистических отчетов 1820—1830-х годов наглядно свидетельствуют, что политика по отношению к солдатам-евреям не была частью тщательно продуманного николаевского замысла, коварно воплощенного его злым гением. Отношение Николая I к еврейскому элементу в армии складывалось постепенно. В том, как оно формировалось, заметны и нерешительность Николая I, и его сомнения, и противоречия. В целом Николаю I не было свойственно глобальное стратегическое мышление, умение придумывать и продумывать крупные далекоидущие проекты. Проигранная им Крымская война, приведшая, как полагают некоторые русские историки, к самоубийству Николая, вскрыла его стратегическую беспомощность^{320}. С другой стороны, Николай I был до мозга костей человек военной дисциплины^{321}. Контроль за всеми обстоятельствами начатых им проектов он осуществлял чрезвычайно тщательно, скорей как тактик, чем как стратег. Тактика была его сильной стороной. Он приходил к решению путем длительного отслеживания того или иного процесса и только после того, как самостоятельно вникал в дело, принимал решение^{322}. Проведенное Николаем следствие по делу декабристов, с которого начинается его царствование, продемонстрировало как его первоначальную растерянность и нерешительность, так и его умение анализировать развитие событий и с немалой выгодой для себя реагировать на них. По-видимому, именно стихийная реакция армейского начальства на появление значительного количества «нехристей» в войсках и привела Николая к мысли придать вялому процессу крещения управляемый административный характер.

Здесь нужно сделать оговорку: крещение по православному обряду ожидало не только евреев. Насильственному переводу в православие подвергались лютеране, католики и магометане^{323}. Интенсивность миссионерской кампании в среде кантонистов была обусловлена значительным количеством детей инородческого происхождения. Вместо того чтобы разыскивать представителей неправославного духовенства для приведения кантонистов-инородцев к присяге, тем более раввинов, батальонному начальству гораздо проще было обратить инородцев в православие. Поэтому следует разделять стихийную местную инициативу и решение, принятое на государственном уровне. Как и во многих других случаях, проблему крещения еврейских кантонистов Николай I сформулировал «индуктивно»^{324}, спустя пятнадцать лет после введения рекрутской повинности для евреев.