Евреи в русской армии: 1827—1914.

Такого же рода жалоба поступила в Департамент военных поселений от подполковника Войденова, командира Казанского батальона, насчитывавшего более полутора тысяч еврейских кантонистов. Объясняя малое число крещений в своем батальоне, он писал 6 июня 1845 г.: «нижние чины из некрещеных евреев, упорствуя сами в принятии православия, примером своим много действуют на непреклонное заблуждение малолетних кантонистов, которые, находясь с ними ежедневно в мастерских, тайно убеждаются ими быть твердыми противу христианской религии, поэтому убеждения не имеют успеха». Покуда не будут высланы из батальона эти нижние чины, по его же отзыву — «весьма хорошие мастеровые» — всего двадцать человек, занимавшихся при батальоне сапожным и портняжным ремеслом, ни о каком убеждении малолетних евреев не может быть и речи. По просьбе подполковника Войденова, 18 человек было переведено в августе 1845 г.^{353}

В местах, близких к черте оседлости, кантонисты находились в постоянном контакте с еврейскими общинами. Командир Ревельского батальона Титков рапортовал в Департамент, что меры убеждения священника Голубцова остались и могут навсегда остаться тщетными, поскольку генерал-лейтенант Паткуль отпускает евреев для проведения богослужения «в кагал». Кроме того, по праздникам евреев «увещевает раввин». Сам Титков запретил кантонистам отправлять обряды веры, особенно еврейскую Пасху, выделил им особую комнату в помещении казармы и не отпускал домой. Николай в ответ строго повелел: «мера преждевременная, пусть ходят в синагогу без изменения»^{354}. Кроме того, даже далеко за пределами черты кантонисты не были в изоляции. Иногда их отправляли домой в краткосрочные отпуска^{355}. Кроме того, они получали финансовую помощь от родителей. Командир Новгородского батальона военных кантонистов майор Якубовский жаловался в Департамент, что все его старания по приведению еврейских детей в христианство остаются безуспешными: «Преткновением сему служит то, как я узнал лично от евреев, что они, вступая в православие, с этим вместе лишаются от родных своих навсегда всякого пособия, почему и остаются непреклонными». Финансовая помощь из дома, регулярная, хоть и минимальная, весьма облегчавшая нищий кантонистский быт, вероятно, оказывалась сильней обещанных и далеко не всегда получаемых наградных денег, значительных, но все же одноразовых.

Кантонисты-евреи не видели особых преимуществ в принятии крещения. Это обстоятельство особо огорчало непосредственное кантонистское начальство. Так, генерал-майор барон Зедделер хвалил выкрестов, умных и способных к фронту, отмечая, что их способности остаются нереализованными, поскольку их запрещено назначать в топографическую службу, в артиллерию и в саперы, что, по мнению Зедделера, «противно учению Евангелия»^{356}. Не помогали и финансовые поощрения. Командир Новгородского батальона упоминал, что выкресты так и не получают положенных им 25 руб., вероятно, из-за кражи казенных денег, характерной для военных заведений в целом и Департамента военных поселений в частности. Те, кто принимал крещение за пределами кантонистских батальонов — будь-то мусульмане, католики или иудеи, — наградных денег не получали вовсе, даже если за них ходатайствовал сам Клейнмихель. Логика отказов была железной: наградные полагаются только солдатским детям и кантонистам, но не солдатам, состоящим на службе^{357}.

Нежелание самих командиров принимать участие в миссионерской кампании также ставило под вопрос ее успех. Действительно, темпы крещений кантонистов из евреев были крайне неравномерны. Так, например, в 1854 г. из 5991 кантониста-еврея крещение приняло 4565 человек, т. е. — три четверти, причем наименьшее число — во втором учебном карабинерном полку, в Ревельском, Смоленском, Омском, Псковском, Тобольском и Астраханском батальонах. Помесячные ведомости показывают, что в упомянутых батальонах, каждый из которых насчитывал от ста до пятисот кантонистов из евреев, крещение за все время приняло меньше 10 % кантонистов. Иными словами, темп миссионерской кампании измерялся одним процентом в месяц. Наоборот, в Казанском батальоне темпы крещения составляли около 10 % ежемесячно^{358}.