Евреи в царской России. Сыны или пасынки?

В современном русском языке выражение «богат, как Ротшильд» считается уже устаревшим. Хотя этот банкирский дом существует и благоденствует и в наши дни (вот только недавно объявлено о создании концерна Ротшильдов и Рокфеллеров, причем сумма сделки оценивается в 155 млн. долларов), влияние его на судьбы мира сейчас несопоставимо с тем, каким оно было в XIX веке. Тогда же, как писал в том же 1855 году русский «Справочный энциклопедический словарь», это был «самый большой и богатейший из всех торговых домов».

Карл-Мейер Ротшильд

«Деньги – Бог нашего времени, а Ротшильд – пророк его», – говорили в Европе в XIX веке. Феноменальный успех семьи Ротшильдов в финансовом мире был столь впечатляющим, что их путь к богатству сравнивали с «историей вавилонской башни миллионов». Основатель династии Мейер Амшель Ротшильд (1743–1812) был выходцем из еврейского гетто Франкфурта-на-Майне и благодаря трудолюбию и фантастической предприимчивости достиг небывалых высот в банковском деле, завещав сыновьям продолжить свое дело. Наказ родителя держаться вместе братья Ротшильды, которых называли «пятью пальцами одной руки», с честью выполнили. И как символ единения на эмблеме династии изображено пять стрел, соединенных цепочкой, с девизом «Concordia, Integritas, Industria» (Согласие, Единство, Усердие).

Ротшильд едва ли подозревал, что основал банкирский дом мировой власти, который изменит в XIX веке лицо Европы. Старший сын вел дела родового дома во Франкфурте, другие его братья действовали в Лондоне, Париже, Вене, Неаполе. В 1815 году их совокупный капитал составляет более 3,3 миллиона франков, к 1828 году – уже порядка 120 миллионов франков, а к 1830-м годам банкирский дом Ротшильдов становится самым значительным и влиятельным в Европе. Ротшильды создали мощную международную финансовую империю, стояли во главе грандиозных консорциумов, дававших многомиллионные кредиты почти всем европейским правительствам: Пруссии и Австрии, Испании и Португалии, Пьемонту и Франции. Одна только Россия при их посредничестве получила тогда займы на сумму 7400 миллионов золотых франков. Ротшильдов называли «династией, что возвышается над королями и императорами, держа у себя в ладонях весь континент».

Но главный завет Мейера, который затвердили сыновья, это быть верными иудейской вере и своему народу. Не в пример другим своим ассимилированным соплеменникам, они всегда подчеркивали свою принадлежность к еврейству и иудейской религии. Ротшильдов называли и «королями евреев», и «евреями королей». Их волшебные дворцы с удовольствием посещали Бисмарк, Талейран, Меттерних, Луи-Наполеон III, и все они вынуждены были терпеть, когда на званых обедах братьям подавали кошерную пищу, приготовленную их личным поваром. При этом Ротшильды жили и трудились не только ради собственного благополучия: они меценатствовали, строили школы, больницы, дома с низкой квартирной платой, служа образцом широкой благотворительности.

Мейер Амшель Ротшильд, основатель династии

Ротшильды оказались в самом средоточии общественных и политических страстей века. Масштаб деятельности банкиров, их несметное богатство, влияние на судьбы Европы и мира вызывали жадный и стойкий интерес в Москве и Петербурге.

При всей неоднозначности и противоречивости оценок деятельности этих банкиров, важно проследить трансформацию образа Ротшильда в русской литературе XIX века и выявить тенденции его трактовки. Это тем более важно, поскольку в созданном россиянами образе Ротшильда, как в зеркале, отразились различные идеологические и культурные стереотипы России. Нисколько не претендуя на полноту раскрытия темы, мы попытаемся ввести в оборот и систематизировать конкретный историко-литературный материал и тем самым прояснить трансформацию этого образа в отечественной культуре.

И разговор следует вести с 1820-х годов, поскольку уже тогда имя знаменитых «миллионщиков» было на слуху в России. Русский мыслитель П.Я. Чаадаев в письме к брату М.Я. Чаадаеву из Парижа от 1 апреля 1824 года заметил: «Штиглиц первый банкир в Петерб[урге], а Ротшильд – первый в свете, что, полагаю, сказывал тебе несколько раз К[нязь] Шаликов». Надо отметить, что если уж чувствительный «Вздыхалов» – П.И. Шаликов упорно твердил о таком «прозаическом» предмете, как капиталы Ротшильда, вопрос этот был тогда весьма злободневен. Вот и граф Ф.В. Ростопчин, проживший восемь лет за границей, аттестовал Ротшильда одним из «трех лиц, правящих ныне Европою», причем почитал «благодатью небесной» свою финансовую независимость от него.