Еврейская история, еврейская религия

Хотя я и нарисовал самый крайний вариант библейских границ Земли Израиля, именно он, как ни странно, является весьма популярным в национально-религиозных кругах. Существуют и менее экстремистские географические варианты, иногда также именуемые "историческими границами". Следует подчеркнуть, что в Израиле и среди его сторнников — евреев диаспоры, ценность идеи библейских (или исторических) границ, очерчивающих пределы земель, по праву принадлежищих евреям, считается бесспорной и не отрицается никем, кроме крошечного меньшинства. Все остальные возражают против завоевания этих земель лишь по практическим причинам — например, оттого, что Израиль еще слишком слаб или оттого, что возможные потери среди евреев (но не среди арабов) не оправдывают на данном этапе такого завоевания. С точки зрения нормативного иудаизма нельзя заявить, что "Земля Израиля", какими бы ни были ее границы, не «принадлежит» всем евреям. В мае 1993 года Ариэль Шарон официально предложил съезду Ликуда признать идею "библейских границ" основой политики Израиля. Те немногие, кто возражал Шарону (в Ликуде и вне его), делали это лишь из прагматических соображений. Никто не спросил Шарона, где проходят библейские границы, которые он считал необходимыми для Израиля. Вспомним, что так называемые ленинцы не сомневались, что история подчиняется принципам, определенным Марксом и Лениным. Отметим, что не сама вера (хотя и догматическая), а отметание с порога самой возможности сомнения в ее правоте, подавление открытой дискуссии о ее догматах генерирует тоталитарное мышление. Израильско-еврейское общество и евреев диаспоры, живущих "еврейской жизнью" и состоящих в чисто еврейских организациях, следует, таким образом, определить как мыслящих в немалой степени тоталитарно.

Тем не менее, стратегия Израиля по сей день зиждется, в основном, не на прописях "еврейской идеологии", а на имперских принципах, выработанных во времена основания государства. Авторитетное и ясное изложение этих принципов принадлежит генералу запаса Шломо Газиту, бывшему шефу военной разведки:

"Главная задача Израиля не изменилась (после гибели СССР) — это выживание. Географическое положение Израиля в центре арабо-мусульманского Ближнего Востока предопределяет его роль как гаранта политической стабильности во всех соседних странах. Его задача — сохранять существующие там режимы, предотвращать или замедлять процесс радикализации, преграждать путь распространению фундаменталистского религиозного фанатизма.

Для этого Израиль будет противодействовать нетерпимым переменам вне своих границ различными средствами вплоть до вынужденного применения всей своей военной силы для их предотвращения или искоренения" (Yedioth Ahronot, 27 апреля1992).

Иными словами, цель Израиля — господствовать над остальными странами Ближнего Востока. Ясно, что, согласно Газиту, Израиль печется о стабильности арабских режимов. Он считает, что таким образом Израиль оказывает важную услугу "индустриально развитым странам, кровно заинтересованным в сохранении стабильности на Ближнем Востоке". Он утверждает, что, не будь Израиля, нынешние арабские режимы давно рухнули бы. Утверждения Газита попахивают немалым лицемерием, однако ими не следует пренебрегать. Вспомним максиму Ларошфуко о том, что "лицемерие — налог, который порок платит добродетели". «Освобождение» земли — явная попытка уклониться от уплаты этого налога.

Разумеется, я категорически отвергаю и «не-идеологическую» израильскую политическую стратегию, так хорошо разъясненную Газитом. Однако, на мой взгляд, политика Бен-Гуриона и Шарона, основанная на "еврейской идеологии", гораздо опаснее обычной имперской политики, какой бы преступной она не была. Анализ политики других идеологизированных режимов это подтверждает. То обстоятельство, что "еврейская идеология" становится важной составляющей израильской политики, делает ее изучение политической необходимостью. Именно эта идеология, основанная, прежде всего, на отношении исторического иудаизма к неевреям, и обсуждается, в основном, в данной книге.

"Еврейская идеология" влияет на многих евреев тем сильнее, чем меньше о ней говорят открыто. Я надеюсь, что ее открытое обсуждение заставит их относиться к еврейскому шовинизму, к идеологическому презрению к неевреям (примеры будут приведены ниже) точно так же, как порядочные люди относятся к антисемитизму и другим видам шовинизма, ксенофобии и расизма. Справедливо отмечено, что только вскрыв исторические корни антисемитизма, можно эффективно с ним бороться. Я уверен, что разоблачение природы еврейского шовинизма и религиозного фанатизма может стать основой борьбы против этих явлений. Это особенно верно сейчас, когда, в отличие от ситуации, сложившейся 50 или 60 лет назад, политическое влияние еврейского шовинизма и религиозного фанатизма гораздо сильнее, чем влияние антисемитизма. Но есть и другая, столь же важная причина. Я убежден, что против антисемитизма и еврейского шовинизма можно бороться только одновременно.

Закрытая утопия?