Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов

Евреи из Кельме (Литва) уже стояли у ям, которые их заставили выкопать. Они были готовы умереть, прославляя имя Бога (Киддуш-hа-Шем). Их духовный лидер, рабби Даниель (Мовшович), попросил у офицера разрешения сказать несколько прощальных слов своей пастве. Офицер согласился, но потребовал быть кратким. Говоря спокойно и медленно, словно обычную проповедь на Шаббатней службе, рабби Даниель убеждал своих подопечных правильно совершить Киддуш-hа-Шем. Вдруг немецкий офицер начал кричать рабби, чтобы тот заканчивал. Так же спокойно рабби завершил: «Дорогие евреи! Пришло время совершить Киддуш-hа-Шем, совершить его по-настоящему. Я прошу одного: не пугайтесь и не устраивайте паники. Примите этот жребий спокойно и достойно!» После этого он повернулся к офицеру и сказал: «Я закончил. Можете приступать».

Йосеф Готтфаштайн, историк Холокоста

Современный теолог Эмиль Факенгейм, рассказавший эту историю, дает такой комментарий: «Я закончил. Можете приступать» – мы всегда стараемся противопоставить чистое, святое, хорошее вечному и абсолютному злу, которое нельзя искупить. Немецкий офицер все слышал. Он все видел. Как он вообще мог приступить к расстрелу? Однако он смог (Эмиль Факенгейм, «Холокост и государство Израиль»).

* * *

Конечно, не все жертвы проявляли героизм. Но причиной этого были не трусость и низость, сидящие глубоко в каждом из нас, а жестокость немцев. Польский писатель Тадеуш Боровский рассказывает об увиденном в Освенциме:

Они идут и пропадают. Мужчины, женщины и дети. Некоторые знают (что идут к грузовикам, которые едут к газовым камерам).

Вот женщина. Она идет быстро, но пытается казаться спокойной. Маленький ребенок с розовым лицом херувимчика бежит за ней, не может догнать, протягивает свои ручки и кричит: «Мама! Мама!»

«Возьми своего ребенка, женщина!» (приказывает охранник).

«Это не мой ребенок, не мой!» – истерически кричит она и продолжает бежать… Она хочет догнать тех, кто не поедет на грузовиках, кто идет пешком, кто (будет работать на немцев), кто останется в живых. Она молода, здорова, хорошо выглядит – она хочет жить.

Но ребенок бежит за ней, громко умоляя: «Мама! Мама! Не бросай меня!»

«Это не мой, не мой, нет!»

Андрей, моряк из Севастополя, хватает ее. Его глаза помутнели от водки и жары. Одним точным ударом он сбивает ее с ног, потом хватает ее за волосы. Его лицо перекошено от злости.

«Ах ты, гадкая еврейка! Ты убегаешь от собственного ребенка! Я тебе покажу, шлюха!» – он берет ее за горло и бросает в грузовик, словно мешок с зерном. «Вот тебе! И забери это с собой, сука!» – он бросает ребенка к ее ногам.

«Gut gemacht, хорошая работа. Так и надо с этими тупыми мамашами», – говорит эсэсовец, стоящий у грузовика.

Тадеуш Боровский, «Газ – направо, леди и джентльмены»