Еврейские Евангелия. История еврейского Христа

Затем воссядут судьи и отнимут у него власть губить и истреблять до конца.

Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, Которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему.

Те евреи, которые читают про Сына Человеческого в соответствии с концом главы, представляющий народ Израиля, пришлось сделать некоторые согласующие усилия, чтобы объяснить явно божественное последствия видения в первой части, но евреи, в свою очередь, кто гордится божественностью Сына Человеческого имели некоторые трудности работы согласования, что бы объяснять конец главы в соответствии с их чтением первой части, понимание "народа Всевышнего", как божественного Мессию. Это Христос, Иисус, кого передали злодеи, в соответствии с предписанным пророчеством, здесь говорят "один время, два времени, и половина времени". Это повествование о Мессии не было революционным отступлением в религиозной истории сообщества читателей Библии, но очевидный и правдоподобный следствие устоявшейся традиции читать Даниила 7 как о божественно–человеческой Мессии.[76] Воскресение Иисуса "после трех дней", — говорится в версии Марка, в отличие от "трех дней" более поздних евангелистов, возможно, вытекают также из внимательного чтение Даниил прохода, ибо, если страдания Иисуса до возвышения идет от "времени, в два раза, и половина времени", во время которых, как бы Сын Человеческий страдать в Даниила 7, и если эти "разы" не понял как дней, тогда Иисус воскреснет через день еще два дня, и часть дня, то есть после третьего дня, но это должно остаются домыслом.

Как написано о Нем (Мк 9:11-13)

История Иисуса и его постепенного самораскрытия своим ученикам снова и снова возвращается к Писанию—и мидрашам на это Писании. Марка 9:11-13 есть рассказ о беседе Иисуса с учениками, после преображения на горе. Таким образом, он представляет собой кульминационный момент в истории Евангелия и особенно красноречивым для христологии. Этот пассаж озадачивал большинство комментаторов до сих пор, но мы увидим, что текст лучше всего понимается как неотъемлемая часть Еврейской традиции о страданиях Мессии. Вот стихи, которые необходимы и дают контекст — после преображения в котором Моисей, Илия и Иисус были явлены для близкого окружения в видении

11 Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.

12 И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых.

13 И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену. Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем.

Многие комментаторы писали что, этот отрывок вызывает большие трудности. Нет в священном Писании, что Илию будут унижать, издеваться, так на каком основании в Евангелие сказано, что "это было написано о нем"?[77] Кроме того, как отметила Джоэль Маркус, "если Илия восстанавливает все вещи, тогда как представить себе Мессию, который будет отвергнут человечеством, Мессия, чьи страдания и отказ предсказано в Писании (9:12с)? Два ожидания, как представляется, противоречат друг другу". Маркус дала блестящий ход — осознать, что это не недостаток Евангельского текста, а его расширение.[78] Это, конечно, противоречие в евангельском тексте, но это не "баг", как мы можем сказать, а расширение (feature). У нас есть нечто очень близкое к стандартной форме мидраша: на вопрос учеников не "как написано, что Илия придет первым?", но "почему книжники говорят это, если то, что они говорят правда: как это написано, что Сын Человеческий будет страдать за многих?" Они указывают на противоречие между стихами, где Иисус говорит и заявления книжников, а не между двумя стихами.[79]