Еврейские литературные сказки

— Если Бог забросил человека в этот дикий лес, привел его к такому дереву и показал ему такое, то это наверняка неспроста.

И он решил переночевать на дереве и посмотреть, что будет утром, потому что кто же знает, ради какого служения был он сюда приведен.

5

А рано утром, едва заря начала будить деревья и первые отблески рассвета упали на древесные листы, Берл открыл глаза и увидел, что камень снова открылся и из-под камня выезжает король, а вслед за ним попарно все остальные. Берл снова их пересчитал и увидел, что одного не хватает и что не хватает как раз того, молодого, белолицего…

Камень снова закрылся, и всадники на своих быстрых конях умчались в дремучий лес. Остался на дереве Берл из Праги один-одинешенек.

Лежит он себе и думает:

— Вечносущий наверняка привел меня сюда не ради того, чтобы я лежал себе и лежал на дереве. И какой мне смысл так лежать? Разве я, не дай бог, камень или соляная глыба? Может быть, найду я под камнем немного воды и тогда смогу омыть руки, а потом помолиться, поесть и сказать благословение после еды.

И Берл слезает с дерева, направляется к камню, называет его по имени и приказывает:

— Откройся!

Камень тут же открывается, и Берл видит огромную и светлую пещеру.

Шагнул Берл в пещеру — остановился и озирается по сторонам. И видит он перед собой большую реку, а по берегам — прекрасные дворцы с садами, с цветами, с плодовыми деревьями и с всевозможными благовонными растениями, чей запах — великое наслаждение.

Тут Берл из Праги подошел к реке и умылся, потому что как же может еврей сказать хоть слово по-еврейски, не умывшись. И пока он так умывался, почуял запах свежей воды, которая прямо-таки звала его совершить омовение.

Думает Берл:

— Сейчас, может быть, именно в эту минуту пражский раввин совершает омовение в пражской реке, и воды ее сияют как сверкающие звезды.

И в тоске по городу Праге и по великому и светлому пражскому праведнику-чудотворцу подумал Берл так: разденусь, войду в реку и совершу омовение в ее водах; все реки впадают в море, и, быть может, воды этой реки встретятся где-нибудь с водами реки пражской.

Не успел Берл омыться, как брызнул по воде солнечный свет.

Подивился Берл:

— Откуда в пещере солнце?

И понял, что солнце это — бриллиантовое.

Все это, верно, сделано колдовскою силой, подумал Берл и, испугавшись, замер на мгновение, а потом сразу же — к выходу из пещеры. Но услышал вдруг тяжкий вздох и остановился:

— Это человек вздыхает, да как тяжко! Кто бы это мог быть?

И подумал Берл, что это, верно, тот белолицый, которого вчера привели сюда серые злодеи.

— Коли так, — думает Берл, — это значит, что он здесь в заточении. И кто знает, что с ним станется? А может, привели меня сюда ноги, чтобы я спас его от разбойничьих рук?

Идет Берл на голос и подходит ко дворцу, открывает дверь и идет сквозь покои, пока не входит в некий покой и видит перед собой прекрасного белолицего человека, закованного в цепи.

Спрашивает его Берл:

— Кто ты и как сюда попал?

Испугался тот человек и говорит Берлу так:

— Что ты делаешь вид, что не знаешь, кто я и что я здесь делаю? Если ты пришел убить меня, так убей, и дело с концом!

Смотрит Берл на него с улыбкой и говорит:

— Те-те-те! Молодой человек, ты, похоже, страшно напуган, если принял меня, Берла из Праги, за разбойника, за злодея лесного. Не пугайся, друг мой, у меня с собой только кувшин с водой, чтобы умыться перед молитвой, чтобы умыться перед едой, чтобы умыться прежде, чем хвалить Бога после еды, потому что я — еврей и должен быть чист перед Богом.

— Еврей? — восклицает человек в цепях. — Если так, то знай, что я — царевич из Страны Чистоты, и евреи у нас в большом почете. Но мне уже не суждено воротиться в мою любимую страну, в Страну Чистоты, потому что серые разбойники сегодня вечером вырежут мне сердце.

— Э, глупости, — говорит Берл, — что значит: вырежут сердце? А Бог на что?

И Берл вдруг так разозлился на злодеев, которые хотят вырезать сердце у человека, что совсем забыл, что он всего лишь тощий еврей и купец. Он отставил в сторону кувшин и рванул руками цепи, в которые был закован прекрасный царевич. И гнев сделал Берла из Праги сильней великана, лопнули цепи в его руках, и царевич был освобожден.

Тут только увидел Берл из Праги царевича во всей красе и поразился ей, потому что сроду не видел такого красивого юноши.

Запускает Берл руку себе в бороду, глядит на прекрасного царевича, думает, и снова думает, и говорит царевичу так:

— Послушай-ка меня, друг мой, нам нельзя больше терять времени. Я теперь ясно вижу, что Бог привел меня сюда, чтобы я освободил тебя из рук разбойников. Потому совет мой таков — возьми листочек бумаги и напиши на нем так:

«Вы, мерзкие серые убийцы, никогда не сможете похвалиться тем, что убили прекрасного царевича из Страны Чистоты. Я повешу себе тяжелый камень на шею и с превеликой радостью брошусь в глубокую воду. Я лучше сам утоплюсь, чем позволю, чтобы ваши разбойничьи руки убили меня!»

Царевич восхвалил Берла и сделал все так, как тот ему велел.