Еврейские народные сказки. Том 1. Сефардские сказки

Рассказчик, Реувен Наана, утверждает, что эта версия для ИФА «записана по памяти», однако даже беглое сравнение приведенного здесь текста и текста из собранной рассказчиком антологии «Оцар ха-Маасийот» («Сокровищница сказок») со сказкой из «Кахаль Хасидим» обнаруживает близкое сходство с более ранней версией, которая обычно помнится лучше. Среди составлявших подобные сборники издателей и печатников широко бытовала практика копировать тексты друг у друга, иногда не давая ссылку на источник. Таким образом переплетались традиции разных еврейских общин: например, хасидские авторы копировали сефардских писателей и наоборот.

Сказка состоит из двух частей: повествовательная канва и история Баал Шем Това. Канва отражает традиционные хасидские представления о Баал Шем Тове, или Беште, как о рассказчике, использующем притчи в качестве инструмента влияния на людей. Наличие предыстории в качестве повествовательной канвы сказки характерно для произведений арабской литературы, например для сказок «Тысячи и одной ночи», а также для классических произведений европейского Возрождения, таких как «Декамерон» Джованни Боккаччо (1313–1375) или «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера (1340?-1400). В этих и других: произведениях некий общий сюжет обрамляет последовательность сказок, однако в нашем случае рассказана лишь одна история, достигающая своей кульминации, когда рамочное и обрамленное повествования сливаются воедино.

История, рассказанная Бештом, представляет собой притчу о дружбе, успехе и неудаче, верности и предательстве и заканчивается темой реинкарнации и воздаяния в мире ином. Нормативный раввинистический иудаизм, сформулированный религиозными авторитетами периода Мишны и Талмуда и средневековыми философами, такими как Саадия Гаон (882–942) и Маймонид (1135–1204), отрицает реинкарнацию, переселение душ и метемпсихоз (гилгул). Тем не менее вера в эти явления была весьма распространена среди евреев. Первое письменное свидетельство об этом можно найти в каббалистической книге «Сефер ха-Бахир» («Книга яркого света»), изданной около 1180 г. на юге Франции. Век спустя еврейские мистики развили эту идею и вывели доктрину переселения душ, которая стала неотъемлемой частью философии книги «Зогар» и лурианского мистицизма XVI в., оказавших сильное влияние на хасидизм.

1 Dan, J. The Hasidic Story — Its History and Development (ивр.) (Jerusalem: Keter, 1975), 195–207.

2 Nigal, G. Sefer Sippurei Kedoshim [Книга сказок о святых] (Jerusalem: Ma’ayanot ha-Hasidut, 1977), 87–97.

3 Ben-Yehezkiel, M., ed. Sefer ha-Ma'asiyyot [Книга народных сказок] (6 vols. Tel Aviv: Dvir, 1957), 2:231–237.

23 ГИЛГУЛ ПРИНЦА

Жила-была женщина. Она была бездетна и часто ходила к Баал Шем Тову, чтобы попросить его помолиться Господу о даровании ей чада. Каждый раз он отказывал ей, придумывая то одно, то другое оправдание, пока однажды она не пришла к нему, рыдая навзрыд.

— Разве есть что-то невозможное для Господа? — сказал он. — Через год ты вернешься ко мне, держа на руках сына¹.

Она пошла домой, и сердце ее трепетало от надежды, что обещание ребе исполнится. Так и случилось. Через год она держала на руках сына, ладного и милого², как никакой другой ребенок в мире. Она день и ночь заботилась о нем и не оставляла его ни на миг. Женщина сама кормила его, пока не настала пора отнимать его от груди. Тогда она, взяв ребенка, отправилась к ребе, чтобы он благословил мальчика, пока тому не исполнилось два года.

Ребе взял ребенка на руки, поцеловал его и отдал обратно матери. С ребенком на руках она вернулась домой, и сердце ее было полно радости, она была готова растить сына для Торы, хупы и добрых дел³.

Но Господь решил иначе. Будучи двух лет от роду, ребенок заболел и умер. Безутешная мать горько плакала. Она пришла к Баал Шем Тову, рыдая и стеная.

— Ты, мой раввин и учитель! — сказала она. — Ты предсказал смерть моего сына. Ты забрал его душу и убил его!

Ребе спокойно выслушал женщину и принялся успокаивать ее:

— Сядь и послушай, что я расскажу тебе. Может быть, ты найдешь утешение в моей истории.

Убитая горем женщина затихла и присела в углу. Ребе начал рассказ.

Однажды жил да был могучий король, который правил над ста двадцатью землями. Но он был несчастлив, потому что у него не было наследников. Монарх беспокоился за будущее своего королевства: кто займет трон после его смерти? Был у того короля еврей-советник. Однажды монарх сказал ему:

— Господь короновал меня на радость и царство. Я великий царь, который правит многолюдными землями. Одного лишь недостает мне — сына, который занял бы мое место.

— Никто в твоем царстве не может помочь тебе в этом, — ответил советник, — кроме евреев.

Король, услышав это, пообещал:

— Я освобожу евреев от налогов, буду покровительствовать им и защищать от врагов, если они помогут мне.

Советник ответил: