Еврейские погромы

В 1768 году запорожец Железняк распустил слух, что у него имеется указ императрицы Екатерины — «Золотая грамота», предписывающая восстать против поляков и избивать их и евреев. Он собрал вокруг себя большой отряд и взял местечки Жаботин и Лисянку, где перебил до грудного младенца спасавшихся здесь шляхтичей и евреев. После чего направился к замку Потоцких в Умани. Против него выслали отряд приносивших польскому королю присягу казаков во главе с сотником Гонтой. Гонта перешел на сторону гайдамаков, и разбойники устроили в Умани такую же страшную резню.

В ответ на просьбы поляков Екатерина ясно объяснила, что не давала никакой «Золотой грамоты», и приказала своим войскам усмирить восстание. Русские войска разбили гайдамаков наголову, отдельные их отряды поляки истребляли еще года два. Железняка, как русского подданного, упекли в Сибирь, Гонту выдали полякам. Те его четвертовали.

В учебнике же повествуется так: «18 мая 1768 года повстанцы взяли Умань. В городе гайдамаки устроили страшный погром, перебив около двух тысяч шляхтичей, корчмарей, арендаторов, униатских ополченцев, учеников василианской школы. Этот всплеск народного гнева повстанцы считали справедливой расплатой за свое гнобление и несчастную жизнь»^{160}.

Вот-вот! Уже интереснее — про корчмарей бы и про арендаторов… Но о том, кто были эти арендаторы и управляющие, в другом месте сообщаются совершенно фантастические сведения: оказывается, «особенно тяжело приходилось селянам тех сел, которые были отданы в аренду или управление мелкой шляхте»^{161}. Какие там евреи… Вам почудилось.

И сам факт резни чуть ли не померещился полякам: с большим осуждением пишется об оставшихся в живых детях растерзанного гайдамаками губернатора Умани Младановича: «Через 60 лет в 77-летнем возрасте Вероника написала воспоминания про Уманьскую резню», а ее брат Павел свои домыслы так и назвал — «Уманьская резня». В этих домыслах подлинные события переплетаются с выдуманными жалостливыми историями, порожденными в польской среде»^{162}.

В общем, полякам погром просто померещился. А евреям погром даже и мерещиться не может — на Украине их попросту не было.

С удовольствием сообщаю, что в польских учебниках по истории сведения даются другие, и уж по крайней мере про жидов-арендаторов школьник получает представление^{163}.

Глава 2. Сто лет без погромов

Россия — страна с сильной традицией враждебности к евреям.

М. Агурский

100 лет без погромов

Российская империя многими чертами напоминает Римскую. В том числе и положением евреев в разных ее частях. Великороссия, создательница Российской империи, очень напоминает западную, латинскую, часть Римской империи.

В Великороссии изначально, до XVIII века, евреев практически не было. Были отдельные выкресты, попавшие в Россию явно с Запада.

После Украинской войны 1654–1667 годов многим «выведенным» из Великого княжества Литовского и Русского предложили остаться в Московии, в том числе и многим евреям. Некоторые из них приняли предложение, потом перешли в христианство и стали основоположниками русских дворянских фамилий^{164}.

Другие крестившиеся евреи поселились на Дону, в станице Старочеркасской и от них пошло несколько казачьих фамилий.

В конце 1660-х годов англичанин Коллинз писал, что «евреи с недавнего времени размножились в Москве и при дворе», потому что им помогает и покровительствует придворный врач-еврей^{165}.

На слободе Кукуй было много самого разного люда. Есть упоминания и о конкретных еврейских фамилиях. У меня нет никаких данных о том, были ли на Кукуе «настоящие» евреи — то есть люди, которые придерживаются иудаистского закона, едят кошерную пищу и ходят в синагогу. Вроде бы на Кукуе синагоги-то как раз и не было. Свидетельство Коллинза становится вполне понятным в одном случае — если речь идет о выкрестах.

Вот выкрестов на Кукуе было много, потому что в Россию ехали в основном от полной безнадеги (а безнадега у неприкаянных выкрестов случалась куда чаще, чем у гоев). Или ехали забубенные головушки, стремясь спрятаться вдали от цивилизации. То ли от полиции, то ли от кагала, то ли попросту от стыда — все одно ведь где спрятаться, верно?

Кукуй, как и всякое подобное место (например, колониальная армия Ост-Индской компании или пиратская республика на острове Тортуга), — это вообще классический случай невероятного смешения самых разнородных людей. На Кукуе за одним столом в таверне «Пестрый кобчик» могут мирно попыхивать трубками потомок шотландских королей, выкрест с юга Франции, лютеранский священник из Гамбурга и бежавший из-под собственной виселицы пират Индийского океана, в крови которого смешиваются три европейских и пять туземных народов. Эти тонкости хорошо различали сами обитатели Кукуя, но их вполне могли никак не замечать русские. Для них даже и различия между разными еврейскими народами были не очень важны, и шотландцы, голландцы, швейцарцы, французы и датчане смешивались в единую груду «немцев».