Еврейский «крестовый» поход

Поев и помывшись с дороги в построенной по типу древнеримских терм бане (без «девочек» — Цадока эта тема, видимо, в силу возраста уже мало интересовала, а я не привык к подобным развлечениям. Да еще фиг знает, что тут, на перекрестье мировых торговых путей, можно подхватить от шлюх!), мы заняли выделенные комнаты и хорошо отоспались. А с утра, взяв с собой пятерых охранников, отправились в город…

Да, разумеется, до той прекрасной Венеции, в которой я бывал в своем времени, этот город еще сильно недотягивал. Домики попроще, без красивой лепнины на карнизах и изящных балкончиков, в каналах вместо черных лакированных гондол — угловатые лодочки, лишь отдаленно напоминающие по форме будущий символ этого уникального города. Но, с другой стороны, по сравнению с провинциальным Мюнхеном — просто небо и земля, конечно. Неудивительно, что мои спутники глазели по сторонам, разинув рты, хотя еще в гостинице их строго предупредили не щелкать на улице клювом. Несмотря на усиленные меры безопасности, в городе, как и в любом подобном торговом перекрестке, действовала масса карманников и других шулеров. Хорошо хоть я снабдил свою и их одежду, заказанную перед путешествием, потайными карманами, где мы и хранили носимые деньги. Так что воришек, привыкших срезать с поясов зазевавшихся граждан мешочки с деньгами, в нашем случае ждет облом.

Вот и зря я сомневался в квалификации местных воров! Из-за них нам пришлось задержаться на лишних два часа. Дело было так: мы переправились на пароме, регулярно сновавшем между берегом и островами, и направились к главному городскому рынку, расположенному вдоль Большого канала, с которого намеревались начать прогулку. Цадок, бывавший в Венеции не раз и не два, выполнял роль гида. Так как в административный район города на острове Сан-Марко, где находился дворец дожа и торговые палаты, а также жили наиболее богатые граждане, вход с оружием (кроме ножей) был запрещен, то, кроме них, мы ничего и не взяли. Правда, бригантины, без остальных частей доспеха, все же надели, несмотря на довольно жаркую погоду. Ну и я прихватил свой пневматический пистолет, благо на привычное здесь оружие он совсем не походил. Я вообще старался с ним не расставаться, разумно предполагая возникновение непредвиденных осложнений.

И они не замедлили возникнуть. Мы только втянулись в первые ряды шумного, походившего больше на восточный базар рынка, как к шествовавшему спереди Цадоку, рассказывавшему нам о происхождении представленных на прилавках товаров, даже особо и не торопясь, подошел здоровый парень со смугловатой кожей, большими глазами и черными, как смоль, волосами, выдававшими в нем уроженца противоположного берега Средиземного моря. Так же не спеша он достал острый кривой нож и одним, годами, видимо, отработанным движением срезал притороченный к поясу нашего гида кожаный кошель. Я упомянул о нашитых на нашу одежду внутренних карманах, но как раз Цадока это и не касалось: парадная одежда, в которую тот вырядился по поводу визита к начальнику порта — весьма высокой шишке в местной иерархии, шилась давно, а «портить» ее всякими дурацкими новинками он наотрез отказался. Так что кошелек у него находился снаружи. И ладно бы там были только деньги! Хрен бы с ними, но в свертке лежало еще и рекомендательное письмо от баварского герцога к начальнику порта, которым тот подтверждал нашу состоятельность. Без письма нас могут и вообще не пропустить к такому важному лицу!

Ворюга тем временем, гнусно ухмыльнувшись, отчего его и так кривой нос загнулся еще больше, оттолкнул Цадока и, прошмыгнув между стоявшими прямо на краю набережной прилавками, сиганул вниз. Несмотря на его нарочитую медлительность, на самом деле все произошло очень быстро, мы и глазом моргнуть не успели, не то что помешать. Я подбежал к каменному парапету, окаймлявшему берег канала. Оказалось, что грабитель совсем даже не нырнул в его мутные воды, как виделось со стороны. Внизу его ожидал сообщник с небольшой лодкой. Смуглолицый грабитель прыгнул прямо в нее и теперь налегал изо всех сил на весло. С другого борта бодро греб сообщник — белобрысый гигант со светлыми соломенными волосами, выбивавшимися из-под небрежно намотанного грязного полотенца, явный потомок викингов. Криминальный интернационал, короче.

Лодочка резво удалялась в сторону ближайшего разветвления протоков, намереваясь скрыться в одном из них. Было совершенно ясно, что остановить их никто уже не успеет. Пока мы вызовем стражу, пока объяснимся, пока те организуют погоню… За это время преступники давно уже растворятся среди бесчисленных каналов, островков и мостиков. Если бы смуглолицый срезал только кошель с деньгами, то я бы лишь печально помахал ему вслед платочком. Но его угораздило украсть столь важное для нас письмо, и этим он подписал себе приговор. Себе и своему «коллеге».