Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии

Большинство христиан, да и многие евреи убеждены, что это «золотое правило» впервые сформулировано Иешу. Но основатель христианства, проповедуя принцип «Люби ближнего своего», просто цитировал Библию. Спустя тысячу с лишним лет после дарования Торы, в I в. до н. э. Ѓилеля, величайшего мудреца своего времени, попросили кратко выразить суть иудаизма (буквально – «стоя на одной ноге»). Ѓилель ответил негативным и, пожалуй, более прагматичным определением Библии: «Что неприятно тебе, не делай своему ближнему. Все прочее – комментарий (к этому) – теперь иди и изучай» (Шабат, 31а).

Заповедь «Люби ближнего своего как самого себя» подразумевает и то, чтобы мы любили себя. Психологи знают, что тем, кто сам себе не нравится, обычно и труднее проявлять любовь и доброту по отношению к другим. Грубый отец, например, редко хорошо думает о себе. Что касается умения любить себя, то Баал Шем Тов, основатель хасидизма (XVIII в.), предложил способ выполнения заповеди «как самого себя»: «Как мы любим себя, несмотря на собственные недостатки, о которых мы знаем, так мы должны и любить своих ближних, несмотря на недостатки, которые мы в них видим».

Обычно считается, что окончание стиха («Я – Г-сподь») не имеет отношения к заповеди. Однако для еврейской традиции смысл любви к ближнему как раз и состоит в том, что требует этого Б-г, сотворивший всех нас по Своему образу. Ведь вся этика в конечном счете исходит из источника, находящегося превыше всех людей, – от Б-га; и без Б-га мораль сводится к субъективным точкам зрения.

Еврейская традиция ставит стих «Люби ближнего своего» выше остальных заповедей. Раби Акива учил: «Люби ближнего своего как самого себя» – вот главный принцип Торы» (Иерусалимский Талмуд, Недарим, 9:4).

27. Двенадцать соглядатаев (Бемидбар, 13–14) «Земля, текущая молоком и медом» (Шмот, 3:17, 13:5; Бемидбар, 13:27)

Почему израильтяне странствовали по пустыне в течение сорока лет вместо того, чтобы сразу идти из Египта в Кнаан? Ведь первоначально Б-г действительно намеревался привести их в Кнаан за несколько месяцев. Моше специально послал туда 12 израильтян, уважаемых членов каждого из двенадцати колен, чтобы разведать, какова эта земля. Десять соглядатаев вернулись испуганными: годы египетского рабства разрушили их уверенность в себе. Они рассказали своим соплеменникам, что обитатели Кнаана так сильны и высоки, что евреи кажутся «саранчой» в сравнении с ними. Кнаан – действительно богатая и обильная земля; выросшую на ней виноградную гроздь пришлось нести на шесте сразу двоим евреям. «В ней подлинно течет молоко и мед». Но евреям нечего и пытаться покорить эту землю: «не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас».

Но двое разведчиков, Йеѓошуа бин Нун и Калев, думали иначе. Они уверяли евреев, что не стоит бояться «народа земли той». Б-г на стороне евреев, и они должны немедленно покорить эту землю.

Но Йеѓошуа бин Нун и Калев не убедили даже и членов своих собственных племен. Поверив большинству соглядатаев, евреи гневно набросились на Моше: «Не лучше ли нам возвратиться в Египет?»

Но и гнев Б-жий, обрушившийся на эту трусливую толпу, был не слабее гнева евреев. Б-г решил, что израильтяне будут бродить по пустыне до тех пор, пока не умрет все поколение, вышедшее из Египта. Он хотел, чтобы Кнаан заселили новые люди, рожденные на свободе и свободные от рабского сознания. Лишь двоим из тех, кто вместе с Моше вышел из Египта, было разрешено войти в Кнаан: Йеѓошуа бин Нуну, который станет преемником Моше, и Калеву.

Хотя еврейская традиция испытывает мало симпатии к десяти струсившим соглядатаям, слова, которыми они описали Кнаан (используемые Б-гом в Шмот, 3:17 и Моше в Шмот, 13:5), – «страна, текущая молоком и медом» – стали излюбленным определением Страны Израиля. По сей день евреи поют за субботним столом песню из четырех слов: Эрец зават халав удваш – «Земля, текущая молоком и медом». Мед, кстати, – единственный продукт, который производит некашерное существо (пчела), но который тем не менее кашерен.

28. Мятеж Кораха (Бемидбар, 16)

Этот недолгий мятеж был самым серьезным из известных нам выступлений против руководства Моше. Корей / Корах собрал недовольных израильтян как из своего племени левитов (к нему принадлежал и Моше), так и из племени Реувена. Особенно опасным этот мятеж сделало участие знатных людей. Сам Корах происходил из столь почтенной семьи, что его рождение специально зафиксировано в Торе (Шмот, 6:21).

Мы ничего не знаем о предшествующих мятежу отношениях Кораха и Моше. Для мятежа был избран демагогический и популистский повод. «Полно вам! – укорял Корах Моше и Аарона перед «людьми именитыми». – Ведь все святы, и среди них Г-сподь! Отчего же возноситесь вы над собранием Г-сподним?» (Бемидбар, 16:3).