Еврейский ответ на не всегда еврейский вопрос. Каббала, мистика и еврейское мировоззрение в вопросах и ответах

Теперь мы сможем понять утверждение мудрецов в Пиркей Авот (5, 19), что любовь корыстная (тлуйа бэ-давар – зависящая от наличия определённой вещи, свойства и т. п.) в конце концов иссякнет. А любовь бескорыстная, безусловная (ше-эйна тлуйа бэ-давар) не исчезает никогда. В первом случае если не будет вещи, свойства, которые вызвали любовь, – и сама любовь пропадёт. А та любовь, при которой люди чувствуют себя единым целым, вечна.

Как относиться к женской красоте?

Шалом, уважаемый рав.

Если Вас не затруднит, расскажите, как следует, согласно иудаизму, относиться к женской красоте?

Царь Соломон в книге Мишлей (31, 30) говорит: «Обманчива прелесть и суетна красота: жена, боящаяся Г-спода, будет прославлена». При поверхностном прочтении может показаться, что у женской красоты нет никакой ценности; единственное достоинство, за которое подобает её прославлять, – богобоязненность.

Но Виленский Гаон в книге Коль Элиягу (к Бэрешит 29, 17) спрашивает: Тора, говоря о таких праведных женщинах, как Сара, Ривка и Рахель, много раз упоминает, что они были красивы. Если женская красота не имеет особой ценности, зачем Тора упоминает об этом? Поэтому, пишет Виленский Гаон, смысл стиха в Мишлей (31, 30) следующий: женская красота не является достоинством в том случае, если у женщины нет страха пред Небесами. Однако если красивая женщина богобоязненна, то её красота – одно из достоинств, прославляющих её.

Если женщина богобоязненна, то красота её не только физическая, но и духовная. В таком случае её физическая красота является отражением красоты духовной, как сказано в книге Коэлет (8, 1): «Мудрость человека просветляет лик его…» (подробнее об этом читайте «Ханука и красота»).

Вдумаемся в стих Мишлей: здесь упоминаются два недостатка красоты не богобоязненной женщины – "обманчива прелесть" и "суетна красота". Виленский Гаон в комментарии к Шул-хан Аруху (Эвен а-Эзер 1, 1) пишет: прелесть (хэн) – это нечто не настоящее, «обманчивое», то, что только представляется глазам человека. Такой «прелести» женщина достигает с помощью красивой одежды, косметики и т. д. Об этом и говорит стих в Мишлей – «обманчива прелесть», т. е. это обман, иллюзия, не то, что существует на самом деле. Красота же (йофи) – это не обман, это то, что существует на самом деле, но и о ней говорит царь Соломон: если это красота только внешняя, то она «суетна» (hэвель– буквально: «пар»), т. е. она мимолётна: быстро «испаряется»" и пропадает.

В Торе мы находим целый отрывок, посвящённый женщине, красота которой лишь внешняя. И так сказано в главе Ки Теце (Дварим, 21): «Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Г-сподь, Б-г твой, предаст их в руку твою, и возьмешь у него пленника, И увидишь между пленными женщину, красивую видом, и возжелаешь её, и захочешь взять её себе в жену, то приведи её в дом свой, и пусть обреет она голову свою и отрастит ногти свои, и пусть снимет с себя своё платье пленения, и пусть сидит в доме твоём и оплакивает отца своего и мать свою в течение месяца; затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет твоею женою».

Понимая, что человеку, который находится на передовой, тяжело обуздать свои вожделения, Тора не запрещает ему жениться на такой женщине, но даёт "метод" заметить изъяны внешней красоты и тем самым победить своё вожделение. С этой целью Тора предписывает целый порядок действий, только после которых будет разрешено жениться на ней. Когда она обривает голову, остаётся без красивой причёски (и вообще без волос) и меняет красивое платье на траурное одеяние, становится видно, что она не была красивой в действительности, это была лишь "прелесть" – эффект, достигнутый с помощью соответствующей одежды, украшений и т. д. Но даже если женщина действительно красива, то за тридцать дней, в течение которых она будет оплакивать своих родителей, красота "полиняет", и можно будет понять, что она непрочна, "суетна", подобна "пару".