Еврейское остроумие. Десять заповедей

— Доброе знамение! — сказал ребе. — Здесь мы и остановимся. Здесь, по крайней мере, тутошний народ небезучастен.

* * *

Один еврейский юноша блестящих способностей очень страдал из‑за того, что Бог сотворил его некрасивым. Он предпочитал лишний раз не выходить на улицу и сидел за книгами. Во всех своих бедах он винил свою внешность, дескать, был бы он приятной наружности, так с такими знаниями он бы мог стать ассистентом какого‑нибудь известного врача, а так он вынужден практиковаться в городской богадельне, среди грязи и вшей. Он пожаловался на свои несчастья ребе. В ответ тот рассказал ему такую историю:

— Ребе Йеошуа бен Хананья был на редкость образованным, но имел уродливую наружность. Женщины его сторонились, а маленькие дети начинали плакать, завидев его. Однако ученость, ум и мудрость снискали ему уважение императора Траяна, и он часто приглашал мудреца ко двору.

Увидев его, дерзкая юная принцесса со смехом сказала:

— Это ж надо, такой блестящий ум — и в таком убогом сосуде!

Ребе ничуть не смутился и спросил:

— Скажи мне, принцесса, в каких сосудах хранит твой отец дорогие вина?

— В глиняных кувшинах.

— Неужели? Они же такие грубые и уродливые! Только простой люд держит вино в таких сосудах, а царским винам подобает храниться в красивой посуде.

Принцесса прибежала к отцу и стала требовать, чтоб он велел перелить вина в золотые и серебряные сосуды. Тот смекнул, в чем дело, но сделал, как она просила. Через некоторое время вина превратились в уксус, а принцесса напустилась на ребе Йеошуа:

— Ну и совет ты мне дал! Знаешь, что случилось с вином? Оно скисло!

— Ну, теперь ты сама убедилась, что лучше всего вино сохраняется в неказистом глиняном сосуде, — сказал ребе Йеошуа. — Так же и с мудростью, и с познаниями.

— Но позволь, — возразила принцесса, — я знаю многих людей, которые и умны и красивы.

— Так‑то оно так, — ответил ученый, — но, возможно, они были бы еще умнее, не будь они так красивы.

Ребе посмотрел на веснушчатое лицо юноши и добавил:

— Будь ты красив, ты наверняка проводил бы вечера не в анатомическом театре.

* * *

Знаменитые хасидские ребе были людьми доброжелательными, вежливыми и в высшей степени тактичными. Образцом такого поведения может служить рав Йосеф Горовиц, известный как Старец из Новардока.

Когда в Новардок приезжал какой‑нибудь известный в хасидском мире человек, перед равом Горовицем вставал вопрос: нанести визит гостю первым или дожидаться, пока тот сам нанесет ему визит? Чтобы не было соблазна отказаться наносить визит из лени, рав Горовиц поступал так: он одевался в парадную одежду и доходил до ворот дома, где остановился гость. И только оказавшись на месте, он предавался размышлениям на тему, кто к кому должен прийти первым согласно раввинскому этикету. Так он был уверен, что не идет на поводу у лени.

Его ученик, известный рав Исер — Залман Мельцер, рассказывал:

— Ия поступаю подобным образом! Если кто‑то приносит мне свою книгу и просит написать рекомендательное письмо, я беру книгу, читаю ее и обязательно пишу рекомендацию. Затем, когда рекомендация написана, я задаю себе вопрос — отдавать ли ее автору книги? Так я могу быть уверен, что мое решение не зависит от лени.

* * *

Хасидские учителя проповедовали умеренность в запросах и сами были ее примером.

Однажды на встречу со знаменитым Хафец — Хаимом — ребе Исраэль — Меиром а — Коэном, основателем и главой Радинской ешивы — приехали богатые супруги из Америки. Увидев обстановку в доме раби — старый стол с поцарапанной крышкой, множество разнокалиберных стульев и стеллажи с книгами вдоль голых стен, — молодая женщина не сдержалась:

— А где же ваша мебель?!

Хафец — Хаим ответил вопросом на вопрос: «А где ваша?»

Женщина изумленно уставилась на него:

— Дома, я ведь в Радине проездом!

— И моя там же, — радостно подхватил Хафец — Хаим. — Я в этом мире только проездом и держу свое имущество в постоянном доме — том, который я строю в Будущем Мире.

* * *

Однажды к раввину Нафтали пришел юноша, одержимый идеями преобразовать мир. Рав Нафтали лишь покачал головой.

— Но разве вы не видите, что этот мир полон лжи и пороков и надо что‑то делать?!

Рав Нафтали предложил юноше немного успокоиться и рассказал ему такую историю:

«Свила птица гнездо на морском берегу, у самой кромки воды. Через какое- то время волны утащили гнездо. Птица была в ярости, она начала клювом вычерпывать воду из моря на берег, а песок с берега бросать в воду. Увидала это другая птица и спрашивает:

— Что ты делаешь?

— Я посвящу всю свою жизнь, чтоб превратить море в сушу и сушу в море.

— Глупейшее ты создание! Много ли ты, в конце концов, можешь сделать?»

* * *

К раву Нафтали пришел юноша, одержимый желанием сделать мир лучше.

— Но зачем ты шел так далеко? Разве нужно чему‑то учиться, чтобы делать добрые дела?! — изумился рав Нафтали.