Еврейское остроумие

Один венгр подает в суд на еврея за оскорбление. Дескать, тот обозвал его "хуцпе". Судья этого слова не знает и просит еврея объяснить, что оно значит. Еврей заявляет, что это понятие непереводимо. Наконец соглашается перевести его словом "наглость".

— Правда, — добавляет он, — это не обычная наглость, а наглость с "гевуре"

— А что такое "гевуре"? — спрашивает судья.

— Это сила.

— Получается, что "хуцпе" — это сильная наглость?

— И да, и нет. "Гевуре" — это не просто сила, а сила с "сехел".

— А что такое "сехел"?

— "Сехел" — это смысл.

— Итак, "хуцпе" — это сильная осмысленная наглость?

— Не совсем, господин судья. "Сехел" — это не просто смысл, это смысл с "таам".

— Прекрасно, а что такое "таам"?

— Видите ли, господин судья, "таам" — это нечто такое, что невозможно объяснить гою.

Один еврейский балбес публично оскорбил старого раввина. Парня судили и приговорили к штрафу, а также к публичному извинению. Раввин, в свою очередь, обязан также публично и недвусмысленно простить юношу.

— Но я не говорю по-польски, — сообщает раввин. — Я могу только по-немецки.

— Ничего, я понимаю по-немецки, — успокаивает его судья.

После чего раввин произносит: "Аза ам а-орец, аза шейгец, аза менувел! Нор фардем вое зайн тате из гевезен дер бековеде рош а-кахал фун унзер штетл, вел их им зайн мойхел…" (Такой невежда, такой поганец и подлец! Но поскольку его папа был уважаемым главой еврейской общины нашего местечка, я его прощаю…)

— Но это же не по-немецки! — протестует судья.

На что раввин отвечает ему:

— И он еще будет учить меня немецкому!

Один еврей обозвал другого "парех" (парша, гнойник) и за это предстал перед судьей в гражданском суде.

— Что такое "парех"? — интересуется судья.

— Это, — мнется обвиняемый, — это такой скрытно цветущий цветок.

— Это не является оскорблением, — объявляет судья и оправдывает еврея.

На лестнице оправданный подходит к обвинителю и шепчет ему на ухо:

— Мойше, ты был парехом, ты есть парех, парехом и останешься! Не скрытно цветущим цветком, как думает судья, а самым настоящим парехом, какой ты есть, и сам об этом не хуже моего знаешь.

Поволжский немец стоит перед русским судом. Он обвиняется в краже двух лошадей. Немец не понимает по-русски, а переводчика во всей округе нет. Тут один еврей предлагает свои услуги — он, дескать, бегло говорит по-немецки, как на родном языке.

Судья по-русски спрашивает обвиняемого, почему он украл этих лошадей. Еврей переспрашивает у немца на идише:

— Реб дайч, дер оден фрейгт айх, фарвос ир хот гелакхент ди сусим. (Реб немец, господин вас спрашивает, почему вы увели этих лошадей.)

— Ich verstehe nicht (я не понимаю), — отвечает немец по-немецки.

Еврей, волнуясь:

— Вое хайст, ир ферштейт ништ? Мен фрайгт айх, фарвос ир хот гелакхент ди сусим! (Что значит — не понимаю? Вас спрашивают, почему вы увели этих лошадей.)

— Ich verstehe nicht, — повторяет немец.

После чего еврей заявляет по-русски:

— Господин судья, он и по-немецки не понимает.

Однажды кайзер Франц-Иосиф посетил город Тарнополь в Галиции. На вокзале, выстроившись в несколько рядов, его встречают почетные члены еврейской общины. Бургомистр представляет кайзеру господ из первого ряда. Кайзер уже издалека заприметил во втором ряду высокого старика еврея с белоснежной бородой пророка и серебром на висках: ни дать ни взять патриарх из Ветхого Завета. Когда бургомистр представляет кайзеру очередного господина, кайзер тихонько спрашивает

— А как зовут того, сзади?

На что бургомистр в растерянности, тоже шепотом, отвечает:

— Сзади? Тохес (задница), Ваше Величество.

Семейство Блау из польского местечка так разбогатело, что смогло себе позволить послать сына и дочь в шикарный пансионат в Женеве. Спустя год родители приезжают в Швейцарию, чтобы повидаться с детьми. Они решают покататься вместе по Женевскому озеру.

— Умоляю тебя, папочка, — просит дочь, — не употребляй жаргонных выражений. А то мы смертельно опозоримся!

Во время плавания один из пассажиров восторженно восклицает:

— Смотрите, как золотятся вершины Альп!

— Как красиво плывут лебеди! — говорит другой.

Тут и папочка решил не отставать.

— Посмотри-ка, — мечтательно произнес он, — как мейвен (эксперты, знатоки; звучит похоже на немецкое Möwen — чайки) облетают дымовую трубу!

Еврейская пословица: "Пусть курицу, которая кукарекает, и гоя, говорящего на идише, постигнет судьба, предназначенная мне".

Перед памятником Мольтке в Берлине стоят два еврея в лапсердаках. Один спрашивает у другого:

— Мойше, дорогой, что это за офицер?

Тот начинает объяснять на идише:

— Он был не простой офицер, а очень знаменитый баалмилхоме (военачальник), который выиграл все…