Еврейское счастье Криса Кельми

К.К.: Лужков, да. Подписал бумагу на создание продюсерского центра. Мне дали помещение, кстати, хорошее, в очень хорошем доме – половина первого этажа, такой кирпичный дом, как на Волконском (ты же был у меня). Ставка была, по-моему, 23.70.

Когда президент Медведев сказал (он провел большую пресс-конференцию в 2012 году), что он потерял доверие к мэру, и назначил Собянина, решением Московского правительства сделали ставку 119.20.

ОЛЕГ ДРУЖБИНСКИЙ: То есть арендная плата. выросла раз в пять, я правильно понял?

К.К.: Совершенно верно. Мягко говоря, практически на сто рублей. Письмо я получил в апреле. На приём я попал в мае, потому что там запись.

То есть я сразу потерял практически полмиллиона. Потом мне сказали: «Всё, вопрос решится, в октябре будет межведомственная комиссия, вы же уважаемый человек». Никакой комиссии, конечно, не было. Они просто тянули резину до последнего. В общем, по финалу – минус миллион сто, учитывая ремонт в 200 тысяч, которые мы вложили, потому что приняли помещение в жутком виде (оно было с каким-то мусором, всё надо было вывозить, ремонтировать, ставить танцкласс). Занимались мы некоммерческой деятельностью. Мы действительно помогали ставить спектакли. Е.Д.: Когда ты говоришь «мы», ты кого имеешь в виду?

К.К.: Я и, по случайному совпадению, семья Медведевых работает со мной. Мама была бухгалтером, папа и сын помогали мне.

Е.Д.: Градскому удалось построить свой театр за счет города. У кого-то из твоих коллег тоже получилось?

К.К.: Я больше не знаю никого.

Е.Д.: Звонил тебе, снял телефон твой помощник, говорит: «Крис у дознавателя». Что дознают-то?

К.К.: А дознают… Вот в чем проблема: с первого июня 2015 года вступил указ, что отказ от медосвидетельствования – это уже серьезное… Е.Д.: При задержании.

К.К.: Да, даже не при нарушении, а в принципе. Вот ты ехал, а ДПС просто остановила: «Пройдите медосвидетельствование». Е.Д.: И ты отказался?

К.К.: Да. Я отказался, потому что я был трезвый.

Е.Д.: Зачем отказался, если трезвый?

К.К.: Я просто не знал, что этот закон принят, потому что я все лето был на гастролях. Потом я был на «Новой волне», которая первый раз, слава Богу, проводилась в России. Кстати очень хорошо, что она проводится в Сочи – там отличная атмосфера, и нет этих прибалтийских проблем (там же националисты).

Е.Д.: Не уходи от темы! Итак, ты отказался проходить это освидетельствование. И что, это легло в основу какого-то уголовного дела?

К.К.: Да, в принципе, до меня было 15 случаев, но поскольку никто не пострадал (ни машина, ни люди, не было ДТП), то про эти случаи, как и в моем, мне дознаватели сказали (их было два), что будут просто штрафные санкции.

Е.Д.: Заметил, что ты приехал с водителем? Я все время помнил, что ты за рулём.

К.К.: Я не вожу сейчас по абсолютно другой причине – после 15 приступов эпилепсии…

Е.Д.: Эпилепсии?! У тебя?

К.К.: Да, у меня было 15 приступов, причём 5 из них с тяжелыми последствиями.

Е.Д.: С каких это пор? Я первый раз слышу об этом.

К.К.: За год было 15 приступов. Да, судороги, закатывались глаза, надкусанный язык, изо рта…

Это началось год назад и не из-за алкоголя – это просто нервная обстановка в доме. Е.Д.: То есть эпилепсия может возникнуть на почве стресса?

К.К.: Стрессов, нервных расстройств. Такие случаи в практике наблюдались. Я сейчас прохожу достаточно серьезный курс. У меня три типа лекарств, каждый месяц. Курс длится четыре месяца: два – подряд и два – через паузу. Е.Д.: И не пьешь?

К.К.: Это вообще категорически.

Е.Д.: Только ты не рассказывай, что ты никогда не пьешь. Когда ты пришёл ко мне на телевизионный эфир (это твои 60-лет), ты пришёл с двумя бутылками: в одном кармане и в другом.

К.К.: Тогда я выпил у тебя, по-моему.

А с октября я всё.

А езжу с водителем, потому что при этом заболевании человек может потерять сознание за рулём, и последствия неизвестны (можно сбить человека, всё что угодно). Ещё уколы «Мексидола» каждый день обязательно, но не каждый день, а в первый месяц 15 дней.