«Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема!

Осмелюсь поправить автора в одной только «незначительной» малости — «воздействовали» вовсе не только единоверцы евреев; даже не главным образом они. Действовала вся Европа, в том числе и христианская. В том числе во Франции деньги собирали французы вместе с евреями. А так все правильно.

Именно в 1846 году, в связи с попыткой выселения евреев из приграничной полосы, в Российскую империю приезжает сэр Мозес Монтефиоре.

Приехал он с рекомендательным письмом королевы Виктории, и ему позволили увидеть многое. Царь предлагает Монтефиоре с Киселевым, исполнявшим тогда обязанности председателя Еврейского комитета правительства, объездить места преимущественного заселения евреев, а затем представить на высочайшее рассмотрение свои замечания по поводу положения евреев.

Монтефиоре отправился в путешествие по западному краю. Для евреев он — невиданный еврей, сделавший неправдоподобную карьеру. Встречали Монтефиоре восторженно, как «Божьего посланника». В Вильно навстречу «Божьим посланникам» почетнейшие члены общины во главе с раввином выехали на ближайшую от города станцию, а тысячные толпы ждали их во всех предместьях.

Были выпущены в большом количестве портреты Монтефиоре и его жены. Еще в начале XX века во многих еврейских домах можно было увидеть на стенах эти портреты.

Для властей и для знати Монтефиоре — английский лорд. Его принимают с исключительными почестями, сэр Мозес удостаивается аудиенции у императора Николая I, после чего по указанию царя его посещают министры Уваров, Нессельроде и Киселев. По пути от границы до Петербурга он встречается с представителями местных властей. На банкете, устроенном генерал-губернатором Виленского края в честь гостей, присутствовала вся русская и польская знать.

Сэр Монтефиори уже из Лондона прислал Николаю I обширное письмо с предложениями вообще освободить евреев от ограничений, дать им «равноправие со всеми прочими подданными», «а до того возможно скорее уничтожить ограничения в праве жительства и передвижения в пределе черты оседлости», разрешить поездки во внутренние губернии и так далее.

Что мог ответить Николай? В основном довольно слабыми словами, что, мол, права евреям будут даны постепенно.

Второй раз Монтефиоре был в России в 1872 году. От имени английских евреев он принес императору Александру II поздравления по случаю празднования 200-летия рождения Петра I. Для почтенного пожилого гостя по приказу царя был приготовлен экстренный поезд. Сэр Монтефиоре участвовал во всех торжествах и, наверное, считал: эмансипация евреев Российской империи не за горами.

К сожалению, он ошибался. Не Монтефиоре с Дизраэли довелось жить в эпоху еврейских погромов. Они успели отреагировать только на первую волну погромов весны — лета 1881 года. Еврейские заступники лишь заложили основы международной системы, которая сработала в Великую Погромную Эпоху.

Баллада о погромах

Наверное, интуиция играет все же большую роль, чем мы думаем. Убийство императора Александра II в еврейской среде было воспринято как страшная трагедия. Едва ли не в большей степени, чем в среде русских верноподданных.

Во всяком случае, когда до общества дошла весть о смерти Александра II, волнение, порой переходящее прямо-таки в ужас, охватило образованное еврейство. Мол, вот сейчас и начнется! Откуда такой страх? Откуда уверенность, что убийство царя хоть как-то отразится на судьбе образованных евреев, на судьбе евреев вообще, на еврейском вопросе? Ведь в убийстве Александра II замешана только одна еврейка, Геля Гейсман, и то замешана далеко не на первых ролях.

Объяснений может быть два, при всем разнообразии вариантов внутри каждого из них:

1. Евреи имели такую устойчивую репутацию врагов существующего режима, что гнев лояльных подданных неизбежно должен был обрушиться на них — независимо от реальной виновности.

2. Положение образованных евреев зависело только и исключительно от воли царя… Причем вполне конкретного царя — Александра II. Стоит ему исчезнуть — и этим людям тоже конец.

Во всяком случае, волнение — возникло. Всего 6 недель после цареубийства — и погромы «внезапно с громадной эпидемической силой охватили обширную территорию».^{6}

Насчет «территории», впрочем, имеет смысл внести уточнение: в 1881 году не произошло ни одного погрома ни в Белоруссии, ни в Польше, ни в России. Все поганенькие события этого рода произошли на территории Украины и Новороссии — то есть в первую очередь там, где еще в XVII и XVIII веках бесчинствовал Хмельницкий, а потом гайдамаки Железняка и Гонты.