«Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема!

Так вот, «во Франции немедленно вспыхнула дискуссия. Некоторые представители еврейских организаций восстали против того, что они называли «покушением на память о Шоа»… они делали ударение на уникальность Шоа и недопустимость сравнений. Они также говорили, что сравнение Милошевича с Гитлером приводит к преуменьшению и даже к отрицанию специфичности опыта и страданий евреев».^{145}

Когда в 1987 году в Лионе судили нацистского преступника Барбье, возник, как ни странно, вопрос: кто должен свидетельствовать против преступника. Некоторые всерьез полагали, что свидетельствовать против Барбье имеют право только евреи. Ведь если свидетелями будут участники движения Сопротивления, которых репрессировал Барбье по политическим мотивам, тогда это будет «отрицанием или умалением абсолютной уникальности преступлений нацистов против евреев».^{146}

В США еврейские организации сопротивляются признанию истребления цыган, как холокоста — хотя в некоторых местах число погибших цыган превосходит число убитых нацистами евреев.

Но если геноцид — это «возвращение к племенному сознанию, для которого уничтожение побежденных… это норма»^{147}, тогда — в чем же уникальность Шоа?

А ни в чем. Племенное сознание первобытного человека исходит из коллективной вины: «Один за всех и все за одного». Война первобытных племен велась именно на уничтожение: до младенца в люльке и до эмбриона в чреве матери. Для африканских племен, австралийцев или индейцев ворваться в поселок противника, когда мужчины ушли на охоту, и перебить их семьи, означало не страшное преступление, а веселую (благо почти безопасную) охоту. Окончательную победу, окончательное решение вражеского вопроса. Классический миф о происхождении богатыря и мстителя, сюжет, прослеженный от Австралии до Норвегии: из разоренного врагами поселка убегает женщина, унося в себе не родившегося младенца. Вырастает богатырь и на каком-то этапе кладет головы врагов к ногам счастливой и довольной мамы.

Мораль как будто ясна: резать надо до последней беременной бабы, чтобы мстителю неоткуда было взяться.

Даже цивилизованные народы на Древнем Востоке поступали почти так же, и очень долгое время обращение в рабство, превращение в данников было шагом вперед, актом гуманизма по сравнению с обычной практикой древности — ведь людей все же оставляли в живых! Да и назывались рабы в Египте весьма «духоподъемно» — «живые убитые».^{148}

Мировые империи перемешивали людей. Делали привычным общение с «другим». Мировые религии учили тому, что все люди равны перед Богом, и нравы постепенно изменялись. Подробно не стоит останавливаться на этом, тем более что написаны и статьи^{149}, и целые книги на эту тему.^{150}

Кто не верит на слово — пусть читает и убеждается, а остальных прошу поверить на слово: нравы человечества очень изменились за последние века, а уж тем более за тысячелетия. Расизм и геноцид означают вовсе не что-то уникальное, впервые проявившееся в истории, а «дехристианизацию и дегуманизацию, возврат к варварству и язычеству».^{151}

Человечество как-то не очень захотело вернуться к первобытным временам патриархальной резни Иисуса Навина и Мордухая, и потому геноцид в Югославии — «это победа Гитлера с того света».^{152}

Но и в XX веке, и в Европе геноцид евреев и цыган нацистами — вовсе не первый. В 1914–1915 годах в Турции под руководством партии младотурок было вырезано порядка 2,5 миллиона армян. 40 % живших на земле армян было уничтожено тогда.

И получается — ДО еврейского Холокоста только в европейских странах состоялся армянский Холокост. Считать ли Холокостом резню русских — от дворян интеллигентов в Петербурге 1918 года до «раскрестьянивания» — можно спорить. Но то ли один Холокост, то ли целых два нееврейских Холокоста: армян и русских. А одновременно с еврейским Холокостом происходило еще два: цыган, которых так же методично и последовательно истребляли немецкие нацисты, и истребление сербов хорватами.

Весь мир слышал про Освенцим и Треблинку, Бабий Яр и Майданек. А многие ли слышали про Ясеновац? В лагере Ясеновац, в Югославии, было уничтожено несколько сотен тысяч человек. Но были это все южные славяне и в основном — крестьяне: люди, не умевшие писать или умевшие писать довольно плохо.

Уникальность Холокоста не выдерживает элементарной критики фактами… А есть ведь и нравственный параметр.