Эврики и эйфории. Об ученых и их открытиях

По возвращении в Англию Уоллес принялся писать страстные статьи в защиту Дарвина и естественного отбора, а попутно заинтересовался множеством разнообразных вещей, в числе которых были спиритизм и френология (учение о связи особенностей строения черепа человека и его умственных и нравственных качеств). К 1870 году Уоллес, оказавшись в нужде, заключил чудовищное пари. В январе того года в популярном журнале Scientific Opinionпоявилось объявление некоего Джона Хэмпдена, который “предлагает пари от 50 до юо фунтов и бросает вызов всем философам, богословам и ученым-профессорам Соединенного Королевства, утверждающим, что Земля круглая и непрерывно вращается, — исходя из слов Писания, здравого смысла и фактов. Он признает, что пари проиграно, если оппонент предъявит ему выпуклые рельсы, канал или озеро” Хэмпден принадлежал к шумному сообществу адептов плоской Земли, которое существует и в наши дни (штаб-квартира нынешнего общества плоской Земли расположена в Калифорнии) — этих скептиков не убеждают ни кругосветные плавания, ни снимки нашей планеты, сделанные из космоса. Все это, настаивают они, показывает нам только границы диска или неглубокой чаши, внутри которой мы находимся.

Ободряемый Чарльзом Лайелем, который желал увидеть, как мракобесов окончательно сотрут в порошок, Уоллес принял пари. Ставки вручили независимому арбитру, редактору журнала The FieldДжону Уолшу. Уоллес устроил свой показательный опыт на Бедфордском канале: два моста над ним разделял прямой участок длиной 6 миль (примерно ю километров). Чугунный парапет моста Уэлни, записал Уоллес, отделяют от воды 13 футов и з дюйма (4 метра), а высота старого Бедфордского моста чуть больше. К этому мосту Уоллес, в юности работавший землемером, прикрепил кусок белой ткани, на котором уровень парапета моста Уэлни был помечен черной краской. Все это происходило в присутствии Хэмпдена, арбитра и еще двух свидетелей. На полпути между мостами Уоллес установил столб с парой красных дисков — один на высоте черной линии и парапета, другой ровно на четыре фута (122 сантиметра) ниже.

На самом парапете Уоллес установил свой телескоп. Он высчитал, что из-за кривизны Земли верхний диск окажется выше линии, связывающей две опорные точки, на 5 футов и 6 дюймов (168 сантиметров), а атмосферная рефракция уменьшит эту величину примерно на фут (приблизительно на 30 сантиметров). Таким образом, будет казаться, что диск приподнят на 4 фута и 6 дюймов относительно положения, которое отвечает картине мира Хэмпдена. Поглядев в телескоп, мистер Уолш признал демонстрацию убедительной. Однако Хэмпден смотреть в телескоп отказался, заявив, что сама мысль об искривленной поверхности воды оскорбительна для здравого смысла. Уолш попытался его переубедить, но безуспешно, а затем опубликовал отчет в своем журнале и вручил 500 фунтов Уоллесу.

Разгневанный Хэмпден тогда напомнил о том пункте условия пари, где говорилось, что деньги победителю должны быть выплачены немедленно. Уолш пытался избежать ссоры с Хэмпденом и попробовал образумить его, прежде чем передавать деньги, однако после долгой тяжбы Уолша вынудили отобрать всю сумму у Уоллеса. Не удовлетворенный этим, Хэмпден стал во всеуслышание оскорблять и очернять несчастного Уоллеса и даже отправил его жене оскорбительное письмо с угрозами. Этого Уоллес уже ему не спустил — он вызвал Хэмпдена в мировой суд. Хэмпден, к тому моменту окончательно лишившийся рассудка, раскаиваться не собирался и пакостил Уоллесу еще 15 лет — причем трижды за это время оказывался в тюрьме. Уоллес досадовал, что затея стоила ему куда больших трат на судебные разбирательства, чем те 500 фунтов, которые он в конце концов все-таки получил. Только к концу жизни Уоллес смог обеспечить (благодаря доходам от книг) безбедное существование себе и своей семье.

Есть несколько биографий Уоллеса, где, в частности, излагается история с плоской Землей. Неплохой пример — Ellis William, Darwin’s Moon — A Biography of Alfred Russel Wallace (Blackie, London, 1966).

Рытвины на дороге к славе

Вернер Гейзенберг (1901–1976) принадлежит к небольшой кучке теоретиков, устроивших в первой половине прошлого века настоящую революцию в физике. Он придумал математическое обоснование квантовой механики, когда ему было всего 20 с небольшим. Его научный руководитель в Мюнхенском университете, Арнольд Зоммерфельд, распознал в Гейзенберге гения и всячески способствовал его научной карьере. Когда пришло время защищать диссертацию, тот уже успел разрешить ряд чудовищно трудных теоретических проблем, однако его успехи в лабораторных делах впечатляли куда меньше.