ЕвроМайдан

Тут меня подхватили за руки, за ноги, была боль. И вынесли уже на Институтскую, вверх понесли. Там стояли машины, стояла „скорая". Когда меня поднесли к „скорой помощи", уложили на носилки и ко мне обратился врач „скорой помощи", спросил, где болит, я ему показал. Он на меня взглянул, говорит — где болит? Я говорю — там. Он мне разрезал — входное отверстие, там, крови, как таковой, нет. Кровотечение пошло вовнутрь.

Я говорю, дышать не могу, еле-еле дышу. Он говорит: мы его не довезем. Давайте, может, какого-то другого заберем. Я ему тоже говорю, давай вези, что ты? Он говорит, да, да. А уже радикалы поднялись на Институтскую. Меня довезли до госпиталя МВД, я начал дышать через раз, еле-еле, легкое, вообще, одно свернулось, как я уже потом понял. В больнице опасения подтвердились. Первый день было только одно легкое, и то, там, наполовину, что я дышал только через маску. Вот, меня привезли в госпиталь. И там меня сделали этот, рентген, и все, наверх, в ожидании операции. Операция прошла нормально.

А характер ранения — торакально-абдоминальное, входное отверстие с правой стороны, осколочный перелом 10-го ребра, с полным его пересечением. Пробита диафрагма, задето легкое, ушиб почки и удалена селезенка. Сквозное ранение локтевого сустава».

Денис, подразделение милиции специального назначения «Беркут», — огнестрельное ранение грудной клетки: «Валентина ранили, я встал на его место, водомет был сзади нас. Получается, что с левой стороны у меня все открыто было — щиты сверху накладывали от камней, от „коктейлей Молотова". С левой стороны чувство, что руку оторвало. Смотрю, болтается, я вообще ее не чувствую. Лег на спину, кричу: рука, рука. Ребята меня подхватили и начали меня тащить, я смотрю — пальцы в себя приходят, начинаю чувствовать пальцы, рука шевелится, все начинает отходить, я ребятам говорю: все вроде нормально. Рука сломалась просто, все нормально. Отвезли меня в больницу, сделали снимок — пуля оказалась в легком у меня. Сказали, что пока трогать ее не будут. Потом, если ее достанут, может быть больше проблем, чем если она там. Такие есть ребята, у которых жизнь на волоске. Даже у меня, если бы не ребро, меня бы вообще насквозь прошило, говорят доктора. Есть ребята, у которых тоже навылет. Паренек вот лежит, ему в живот, получается, снайпер попал, тоже навылет. С одной стороны залетела, с другой вылетела, это сто процентов профессионалы работали».

О событиях 18-22 февраля он говорит: «Жестоко было 18-го числа, мы перекрывали Мариинский парк, чтобы не было провокации; то, что камни в нас летели — это началось с трех часов дня, опять летели палки, бутылки пацаны тушили, команды никто не давал, и мы начали отгонять, оттеснились до остановки метро „Арсенальная", отогнали, они разошлись, а мы вернулись обратно. Ребята жаловались, у кого нога болит, кто-то хромает, у командира две дырки в ноге, у кого-то сухожилия разрезало. Со стороны Институтской улицы баррикады были, в 8 часов вечера команда прошла о начале антитеррористиче-ской акции. Женщин и детей отогнали, наши подразделения с левой стороны были, ив 8 вечера началась стрельба по нам. Стреляли жаканами на кабана и крупнорогатую дичь, во второго товарища сбоку стреляли, со здания консерватории, сверху. У всех была травмирована левая рука — у кого-то дробь насквозь, в передних стреляли прямо, я стоял в третьей, передо мной парень с палкой без щита, а он, считай, второй рукой не работал. Его в больницу отправили, в общем, со всех сторон, шесть раз ходили на атаку, шесть раз нас обстреливали, и вот «беркуту» в сердце пуля вошла. Стреляли или с гладкоствола, или жаканом. У нас у товарища пулю доставали из бронежилета, скорее с гладкоствола загнали. При штурме одному кисть раздробило, ноги камнями отбило от ударов в основном. Два огнестрела и ушибы. Мы последними на штурм Майдана ходили, дым, ничего не было видно — товарищ идет навстречу с левой рукой перебитой. Я оглох, взрывали чем-то серьезным. Там такие бомбочки были, которые боевики применяли. Вот товарищ шел, в метрах двух-трех взрыв такой, с правой рукой возвращается — два пальца повредило. В „скорой" сказали отрезать, а он говорил, не нужно отрезать, надо собрать кисть. Кисть собрали, слава богу! Теперь лечится».

Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут»: «Мы идем, передними щитами накрылись, дошли до этого парапета, до Майдана идти еще метров сто. Мы просто подошли, с правой стороны встали, все. И начали у нас ребята падать. У нас один упал, потом второй, третий, потом друг мой, тоже товарищ. У него оказалось сквозное ранение, ему прострелили вообще руку. Вот этих товарищей вообще, у него в руку попало, так прострелили, что у него в руке куска кости нет. И ее просто выбило. Нашему сотруднику прострелили руку насквозь».