Евроняня

– Евгений Викторович, – отважилась на последний шаг Ника. – Поступайте, как считаете нужным. Суд, тюрьма, долговая яма – я на все согласна. – Отвернулась и, не сдержавшись, всхлипнула.

– Ну и няня! – неожиданно весело рассмеялся ЕВР. – Просто партизан в тылу врага! Под пытками – ни одного слова! Сколько они проиграли?

– Что? – не поверила в реальность произнесенных слов Ника. – Вы все знаете? Откуда? – Развернулась. Непонимающими горькими глазами уставилась в ставшее уже совершенно другим лицо хозяина. – Так вы все это… специально? Чтобы меня расколоть?

– Конечно, – кивнул ЕВР. – Пытался заставить вас сказать правду.

– То есть сдать детей? – зло уточнила девушка.

– Вероника Владиславовна, я их отец! И просто обязан знать о них все!

– А как вы догадались? – все еще не верила ему Ника.

– Да никак не догадался! – махнул рукой ЕВР. – Приятель через Жмуркино проезжал, видел их у автоматов. Говорит, у них так глаза горели, что вокруг ничего не замечали. Я послушал, посмеялся, а значения, дурак, не придал. И даже когда весь этот спектакль увидел… Слезы, сопли… – Ропшин поморщился, – тоже ведь не сразу сообразил. Уже потом, когда вы про пропажу денег сказали… Простите меня, Вероника, что я вас тут так…

– Только вы их не ругайте. Пожалуйста! – попросила няня. – Они, бедняжки, и так уже настрадались…

– Еще чего! – не согласился ЕВР. – Я им утром такой разнос устрою! Выпорю впервые в жизни!

– Да вы что, с ума сошли! – возмутилась девушка. – Вы хоть представляете, какое мужество надо иметь, чтобы во всем признаться, а они признались!

– А какой находчивостью надо обладать, чтобы тайком стибрить деньги и проиграть! – в тон ей подхватил ЕВР.

– Да? А кто в этом виноват? – Ника вполне пришла в себя и кинулась на защиту детей, как на амбразуру. – Кто им показал, как это делается? Кто дорогу открыл?

– Кто? – не понял ЕВР.

– Отец родной – вот кто! – запальчиво крикнула няня. – Они до сегодняшнего дня близко к автоматам не подходили! А тут папа решил с детьми поразвлечься! Раз в неделю по пути в баньку! Выделил минутку! Нет бы просто поговорить, книжку вместе почитать, в футбол поиграть. Узнать, чем родные дети живут, что их волнует. А он – к автоматам повел! – Ника разошлась не на шутку. Глаза сверкали. Слова упреков сыпались часто и горячо. – А дети – они что? Пятак выиграли, еще охота. Они же не умеют эмоциями управлять! Тем более папа разрешил.

– Ничего я не разрешал, – опешил от Никиного напора ЕВР.

– Молчите! – скомандовала девушка. – Вас не спрашивают! Болезнь такая есть – игромания! Хуже наркомании, хуже курения! Люди состояния просаживают, квартиры закладывают! Вон, у тети Вали соседка…

– Так, стоп! – прервал ее ЕВР. – Про тетю Валю не надо. Кто же знал, что с одного раза такое может случиться?

– Думать надо! – громко постучала себе по лбу Ника. – Это дети, живые. А не ваши там акции-облигации!

– Но они же эти деньги взяли без спросу, значит, украли, – защищался ЕВР.

– А вы знаете, что такое азарт? Проиграли немного, испугались, что ругать будут, отыграться решили! Они же в честность людскую верят! Раз стоит автомат, значит, можно выиграть! Они же не знают, что этих бандитов одноруких специально ставят, чтобы людей разорять! Что такие, как вы и дружки ваши, на них состояния делают, не заботясь о молодом поколении!

– Стойте, я-то тут при чем? И друзья мои… Среди них никто автоматами и не занимается…

– А кто по казино шляется? Вы, когда рассказываете, сколько в казино денег просадили или сколько выиграли, думаете о том, что дети рядом? Нет? Вот! А для них автоматы – то же казино! Все! Разговаривать с вами больше не хочу! Так родных детей подставить!

– Кто? Я? Подставил? – Хозяин совершенно растерялся, но правоту Никиного праведного гнева не признать не мог. – И что же теперь делать?

– Что-что?.. Утром сядем, нормально поговорим. Но чтоб без крика и шума! Они и так все поняли. А вы публично покаетесь в содеянном.

– В чем? – Банкир даже присел – видно, ноги держать отказывались.

– В том, что не тем местом думали, когда к автоматам их подвели!

– Ну а за воровство-то все равно как-то наказать надо? – заискивающе заглянул няне в глаза провинившийся отец.

– Конечно, – согласилась та. – Лишим на неделю всяких развлечений. Они тут на концерт просились – никакого концерта.

– Правильно! – одобрил ЕВР. – Вероника, ну вы-то на меня не сердитесь…

– Да ну вас! – махнула рукой девушка. Присела, отвернулась. И почувствовала, что из глаз сами по себе в который раз за день потекли слезы. – Идите уже спать…

– А вы? – неловко переминаясь, спросил виноватый Ропшин.

– Я тут посижу, – ответила Ника. И, не сдержавшись, всхлипнула. – Вначале довел до истерики, воровкой назвал, а теперь…

– Ну простите меня, пожалуйста, заигрался. – Хозяин присел перед ней на корточки. – Честное слово, я ни секунды в вас не сомневался. Вы же знаете, как мы все к вам относимся… Дети вас очень любят, и я… тоже…

«Что? Я не ослышалась?» – встрепенулась Ника. Подняла на мужчину мокрое от слез лицо. Улыбнулась:

– Правда?