Европа. Акт 3-й

После церемонии, Великий снова закрывался в той же комнате. Слушая старую музыку, погружался в раздумья. Иногда, уже поздно вечером, к нему присоединялся Палач. Палача звали Джон Вудс, но по фамилии его почти никто не на называл. Просто Джон, или Палач. Именно с заглавной буквы. Данный человек возглавлял целую структуру, которая так и называлась: «Служба Палача». Это и тюрьмы, и исправительные заводы, шахты и карьеры, на которых работали наказываемые. Половину сельского хозяйства было под подобными заведениями. Вне работы карателя, Палач занимался всякого дела аналитикой и управлением коммерческими делами Инквизиции. Именно он был инициатором многих полезных для Европы дел. И только с Палачом наедине Великий мог позволить себе расслабится. Однако Палач знал свое место и при посторонних не наглел. Слишком долго эти двое знают друг друга.

…Инквизиция не просто организация. Она, на территории Европы и бывшей Англии, была эрзац государством. Это и церковь, это и гос. структуры, вместе с полицией, армией и таможней. Само же государство ограничивалось медициной, Великим инкубатором и портами. Но оплачивало все государственное — Инквизиция.

Кроме прочего, Палач был ответственным за поставку всего того, что надо было инквизиции от России, Индии и Китая. Да, в некоторых вещах без этого было никак. Именно потому никто и не трогал Польшу. Она жила себе своей жизнью. Ее женщины так же рожали, как и их прабабки. Папа Римский превратился в Папу Гданьского (по договоренности с Инквизицией). В Польше издавалась Библия (на польском и русском, но не на английском) и стояли старые костелы. И все, все что ввозилось в Европу из России, часто называли польским. Про это знали все Великие и половина Ложи культурной элиты. Но эти были с «промытыми» мозгами. У них на всякий вопрос уже был в голове удобный ответ. Их мозги находили такие ответы автоматически и со скоростью света. Даже задумываться не надо было.

Хорошо иметь общество, где с самого детства строго фильтруют то, что ты должен знать. Более того, Учение Великой Ра вбивает тебе в мозги то, что «Лишний груз знаний мешает тебе взобраться на гору перед воротами Вальгаллы». Согрешившим же, Ра докладывает камнями груз и человеку становится идти еще труднее. Как просто. Слепая, тупая вера делает свое дело. Тысячу лет Европа воспитывала человека новой эры. Всех тех, кто способен всерьез навредить — просто убивали. Людей заставляли стучать друг на друга, воспитывали послушного гражданина. Главное — чтобы как все. Все покупают — и я покупаю. Все красят заборы в зеленое — и я так же. Главное — не быть чужим!..

Великий скомкал конец церемонии. Вдохновение кончилось. Так часто бывает. Как свеча, что догорела и погасла. Сейчас он пил коньяк под музыку старого The Meters. Закусывал персиком и виноградом (так когда-то его приучили друзья, московские армяне). Механизмы инквизиции крутились, машина работала. Великий настраивал ее пол своей жизни. Он лишь сумел подбирать людей и сейчас они отплачивали ему за доверие. Даже напрягаться особо было не надо. В дверь постучали:

— Великий, пускай впустят, это Джон.

Снаружи обоих дверей комнаты уже стояли гвардейцы его личной охраны. В другое время они тоже находились рядом, но иногда незаметно и в штатском.

— Впустите его!

Дверь распахнулась и в нее ввалился Джон.

— Ну я устал, — Джон нагло схватит бутылку коньяка и наливши бокал выпил его залпом, — фу, гадость. Ненавижу эту бурду.

Джон обошел стол и открыл скрытую специальной панелью дверь холодильника.

— Вот… так… водка, пиво… о! Это я и буду пить, — достал бутылку какого-то вина.

— Джон, как там с дровами?

— Не дровами, а древесиной! Нормально. С Южной Америки и Китая будут возить. Русские леса «экономить» стали. Засаживают, засаживают. Лимиты у них. При чем и для себя тоже. Никакой политики. Так что ссорится смысла нет.

— Может и нам, того… заживать? Германия когда-то сплошь лесами была покрыта.

Джон, отхлебнув с бокала и прицеливаясь к винограду рукой:

— А что, идея! Послезавтра обсужу с галеркой, — так Джон называл руководителей департаментов Инквизиции, — вон, китайцы лозу садят тысячами гектар. Скашивают ее специальными комбайнами и в труху! Далее тебе, хоть панели, хоть кирпичи для растопки. Красота! Надо подумать. Слушай, Великий что за мура и тебя играет?

Великий клацнул пару кнопок на пульте и заиграла песня «I'd love to change the world» группы Ten Years After. Голос и гитара Элвина Ли тоже нравились Великому.

Джон поморщился:

— Ну! Снова старье!

— Джон! Не рявкай, играть будет это. Лучше просвети что там департамент погоды на зиму обещает?

— Они пообещают…

— А все-таки?

— Холодно, но не так, как в прошлую зиму. Реки не замерзнут.

— Слава Ра!

— Слава! — залпом осушив бокал рявкнул Джон.