Европа. Борьба за господство

В самой империи тем временем снова возникла угроза французской агрессии. Ситуацию обострил, как часто бывало и прежде, конфликт из-за Пфальца и Рейнской долины. Людовик в 1685 году предъявил претензии на часть Пфальца, ссылаясь на права своей невестки Елизаветы Шарлотты, чей покойный брат Карл обладал наследственным правом на Пфальц. Это требование являлось смертельной угрозой безопасности империи. Леопольд наконец был вынужден обратить внимание на происходящее на западе и рискнул пойти войной на два фронта. В августе 1685 года великий курфюрст Бранденбурга заключил с голландцами антифранцузский альянс.[193] Пруссия получила горький урок на востоке: победа над шведами обернулась тем, что противник, благодаря немалой финансовой помощи французов, тотчас оправился и сел за стол переговоров. В случае обретения Передней Померании Пруссия становилась одним из главных игроков на европейской сцене – по крайней мере, могла принимать участие в сдерживании Франции. Людовик больше прочих способствовал объединению элементов европейской государственной системы, а в итоге сильнее остальных пострадал от этого. В июле 1686 года император, Швеция, Испания, Голландия, Бранденбург-Пруссия и многие другие германские княжества объединились и, во имя противостояния Франции, сформировали Аугсбургскую лигу, позже названную Великим альянсом.

Людовик попытался упредить возвращение австрийских войск из Венгрии, вторгнувшись глубже в империю. Лувуа сказал Вобану: «Король только что услышал о поражении турецкой армии и счел необходимым изменить позиции войск в Германии».[194] В июне 1688 года скончался курфюрст Кельна, давний союзник Франции, и Людовик, несмотря на протесты Германии, настоял на удобном для себя преемнике. В конце сентября 1688 года он отправил войска в Пфальц, снова опустошил это княжество – и разрушил собственную репутацию в Германии и в Европе в целом. Маршал Франции герцог Дюра сетовал: «Боль, которую я испытываю после разрушения столь крупных городов, как Вормс и Шпейер, побудила меня изложить Его Величеству все дурные последствия этого для его славы в мире».[195] В том же месяце Бранденбург-Пруссия, Брауншвейг, Гессен и Вюртемберг отправили воинские контингенты на подмогу Вильгельму Оранскому. Вскоре империя объявила войну французскому королю. В мае следующего года голландцы согласились на предложение Леопольда оттеснить французов к их границам. Они пообещали императору поддержку в борьбе за испанское наследство и гарантировали, что его сын Йозеф (Иосиф) наследует императорскую корону. В январе 1690 года Йозефа избрали «королем римлян» с наказом мобилизовать Германию на борьбу с Францией. В июле 1690 года Испания начала войну против Людовика, в октябре к войне присоединилась Савойя. Начался новый виток схватки за контроль над Германией и Европой.

Неиссякаемые амбиции Людовика породили новые внутренние преобразования. В Голландии Вильгельм изо всех сил старался убедить в 1680-х годах Генеральные штаты во французской угрозе. Когда, к примеру, Людовик уничтожал в Нидерландах испанские гарнизоны, Гронинген и Фрисландия, находившиеся дальше всех от опасности, отзывали войска, срывая попытки штатгальтера организовать оборону. К концу десятилетия, однако, даже самый скептически настроенный олигарх уже видел, что Людовика необходимо остановить. В Соединенных провинциях стратегическая ситуация разрешила давнюю дилемму выбора между государем и парламентом в пользу штатгальтера. В Англии все было наоборот. Антимонархическая критика английской внешней политики с 1660-х годов достигла новых высот после падения «немецких бастионов», особенно Страсбура, который виги в своих памфлетах называли «оплотом» германского протестантизма и, следовательно, оплотом английской свободы. Потерю «ключей от Германии» оплакивали даже некоторые консервативные памфлетисты, хотя к голландцам они были настроены враждебнее, нежели к французам, и предпочитали морские и колониальные операции дорогостоящим континентальным сухопутным войнам.[196]