Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения

Первая фаза простирается от момента прихода цыган около 1450 г. до распоряжения об изгнании и запрете их языка и одежды в 1499 г. Вторая фаза, длящаяся до отмены этого распоряжения Филиппом IV (1605–1665) в 1633 г., характеризуется мерами преследования, такими как высылка цыган и принудительный труд их на галерах при Карле I и Филиппе II (1527–1598). Еще в 1618 г., то есть практически одновременно с выходом в свет новеллы Сервантеса «Цыганочка», влиятельный Санчо де Монкада в своей «Политической реставрации Испании» рекомендует насильственное изгнание цыган. Во время третьей фазы, после 1633 г., наблюдаются попытки истребления тех, кто ассимилировался не до конца. Так, в 1745 г. Филипп V (1683–1746) отменяет право на убежище и тем самым готовит почву для введенного в 1749 г. при Фердинанде VI (1713–1759) систематического, планируемого специальным генеральным штабом принудительного переведения 9-12 тысяч цыган в работные дома, шахты и крепости[319]. Филипп IV своим распоряжением начинает фазу административной ассимиляции, которая достигает своего апогея в 1783 г., когда Карл III (1716–1788) объявляет цыган равноправными гражданами страны. Во время четвертой фазы, начиная с 1783 г. никаких особых законодательных актов для цыган нет. В официальных документах их больше нельзя именовать «гитанос». С точки зрения этнической политики это распоряжение нацелено было на достижение оседлости цыган и на вымирание их традиционного образа жизни и языка.

В большей мере, чем в других европейских странах, наряду с упреками, что они бродяги, воры, обманщики и фальшивые прорицатели, в Испании при обосновании их изгнания роль играли религиозные аспекты. Дон Джеронимо де Саламанка и Дон Мартин де Поррес пишут в трактате 1594 г.:

Такая жизнь и такое поведение есть самое убогое, что встречается во всем христианском мире («republica Cristiana»), даже у варваров такого нет. Они кажутся людьми безо всяких законов, потому что никто никогда не видел, чтобы они хоть какой-нибудь закон уважали. Напротив, они ведут жизнь, полную грехов, без какого бы то ни было ограничения или нравственности[320].

Они продолжают:

Это люди, которые презирают церковную форму брака, потому что они женятся между собой, кровные родственники женятся на кровных родственниках. Без документов, без актов венчания они смешиваются между собой, не обращая внимания на близость родства, близкие ли это или далекие родственники. Они не признают также никаких других правовых запретов. Никого из них не видели на исповеди, никого – на восприятии святых таинств, они не бывают на службах, не знают ни прихода, ни священника…[321]

На пути к «католической Испании» их характеризуют как нехристианское, отрицающее таинства сообщество и тем самым их отодвигают, подобно «конверсос», принудительно крещеным мусульманским маврам и испанским евреям. Ниже их всех стоят «хри-стианос виехос», ранние христиане, которые пренебрегают священными таинствами, совершая тайные обряды в соответствии со своей изначальной верой.

Закон Филиппа III, который он издал в 1619 г., запрещает им «употреблять цыганское одеяние, названия и язык. Отныне они не нация, их название и их обычаи на все времена исчезнут и окажутся в забвении»[322]. Семьи должны быть разлучены, дети младше десяти лет изъяты у родителей, девушки должны быть выданы замуж за сельских работников[323]. Соответствующий закон его последователя, Филиппа IV, вышедший в 1633 г., исходит, как и немецкие эдикты, из того, что цыгане, по прошествии двухсот лет после переселения в Европу, уже неотличимы от слоя местных бродяг, мошенников и воров.