Европа кружилась в вальсе

С некоторыми высказываниями дело обстояло просто: опустить их было нельзя. Во главу угла, несомненно, надлежит поставить — собственно, это великолепно подошло бы в качестве эпиграфа ко всему сочинению Шенбека, — так вот, во главу угла, безусловно, надлежит поставить великого отца немецкой историографии Трейчке: «Великолепие войны следует искать как раз в действиях, которые упадочная цивилизация осуждает. Люди, не причинившие друг другу никакого вреда, более того, уважающие друг друга, вдруг принимаются друг друга убивать. Во имя долга они приносят в жертву не только собственную жизнь, но и врожденное человеколюбие и отвращение к пролитой крови. Но ничего не значащее «я», его благородные, равно как и низменные инстинкты растворяются в коллективной воле. Среди тысяч мужчин, покорно идущих в бой, каждый ощущает себя частицей сверхчеловеческой силы, властвующей над ним. На любой войне это порождает глубокие религиозные чувства, а мы становимся свидетелями возвышенного зрелища, не постижимого простым человеческим разумом…»

Или в другом месте:

«Нация, которая предается химерической надежде на вечный мир, неизбежно приходит в упадок. История попеременно созидает и разрушает. Для человека, который верует в этот вечный круговорот, в вечную молодость нашей расы, очевидно, что война — неизбежная необходимость. Мысль о том, будто мир может навсегда отказаться от войны, попросту глупа и даже безнравственна. Каждая нация, особенно нация с высокоразвитой культурой, большую и справедливую войну должна считать благодеянием провидения, ибо она пробуждает высочайшие добродетели!»

Ах, при чтении подобных слов так и подмывает встать навытяжку.

Но, пожалуй, это был бы слишком возвышенный эпиграф к столь скромному труду, что рождается на этом столе…

Шенбек замешкался. Собственно, это пришло ему в голову только сейчас: уместно ли начинать книгу об общегерманцах с войны? Ведь Германия войны не хочет, не хочет ее и Alldeutscher Bund! Немецкий народ нуждается лишь в достаточном количестве земли для своих сыновей и в таком месте под солнцем, которое соответствовало бы его развитию и силе. Разумеется, коль скоро некоторые государства оспаривают эти справедливые требования, то что же еще остается, как не с оружием в руках отстаивать их? Каждая нация имеет на это право, более того, долг каждой нации это право на жизнь утверждать. Особенно это касается немецкой нации, во-первых, потому что остальные постоянно ее оттесняют и умаляют, а во-вторых, потому что она самая здоровая и самая сильная. Если она утверждает и утвердит себя, то это в конечном счете будет ко благу всей Европы и даже всего мира. Ибо am deutschen Wesen wird die Welt genesen!{[50]} Впрочем, как раз Вольф из Общегерманского Союза, блестящий мыслитель и стилист, дал точную мотивировку этого: «С биологической точки зрения человечество подразделяется на господствующие расы и на расы подчиненные. Завоевания и захват новых территорий — это как раз миссия господствующих рас. Представители этих рас могут завоевывать, умеют завоевывать, должны завоевывать! И они же должны быть рачителями преуспеяния и блага, своего и других. Ибо вторжение великодушной и благородной расы отнюдь не означает опустошения, напротив, оно ускоряет и поднимает развитие на более высокую ступень. Поэтому никакого примирения с чужеродными племенами, но как можно более сильная власть, лишенное сентиментальности сознание своего превосходства и безоговорочное присвоение всех привилегий и прав».

Удивительно, что все философские выкладки и рассуждения об обществе и мире неизменно возвращаются к теме… войны. Как бумеранг. Видимо, это закономерно.

В этой связи Шенбек вспомнил об одном разговоре с тестем, относящемся к той поре, когда старик полагал, что сделает зятя своим сподвижником, как он тогда выразился. На самом же деле Берт был убежден, что ему отводилась роль всего-навсего подставного лица, которому надлежало в точности выполнять приказы из центра, чему он в силу своего характера и личных амбиций, естественно, воспротивился.

Произошел этот разговор тоже после ужина и даже в похожим образом обставленном, только гораздо более простом ввиду старомодности кабинете на вилле Маннесманов.

В тот вечер старик был на редкость общителен и разговорчив. И подробно развивал перед Бертом свою теорию «неизбежности войны».

— Это так просто, что и ребенок поймет. И такая в этом железная логика, что даже намек на контрдовод невозможен. Ты это сам будешь вынужден признать, хоть ты и заядлый идеалист.