Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

Рассеянная мануфактура оказалась настолько конкурентоспособной, что вызвала «бегство» ряда производств в сельскую местность даже из тех старых центров, где ей не воздвигалось препятствий со стороны цехов. Так, в 1730 г. лондонские обувщики, несмотря на обещание всяческого содействия со стороны властей, предпочли переселиться в район Ноттингема — там издержки производства были значительно ниже, чем в столице. Часто случалось, что деревенская промышленность отвоевывала у городской одну за другой производственные операции, необходимые при изготовлении определенного вида изделий. Например, если на протяжении XVII в. деревенская мануфактура переняла у голландского города Харлема прядение и ткание полотна, то в первой половине XVIII в. предприниматели из Брабанта и Вупперталя учредили в сельских районах белильные мастерские, тем самым полностью завершив перебазирование отрасли из ее прежних центров. Деревенская промышленность в XVIII в. принимала иногда форму специализированной мануфактуры определенного района, выполнявшей те или иные операции производственного цикла.

Развитие новых промышленных районов нередко шло за счет упадка старых. Это происходило вследствие того, что в новых районах лучше прививались более гибкие и эффективные способы организации производства, выделка изделий в соответствии с менявшимися запросами рынка. Здесь налаживалось производство товаров, конкуренции которых не выдерживала продукция старых центров. Так, серж-шерстяная костюмная ткань, производившаяся в Девоншире, была почти целиком вытеснена с внутреннего и внешнего рынка более дешевыми и отвечающими моде сукнами из Нориджа. Следует добавить, что заработная плата ткачей в Норидже была на 40 % ниже, чем в Девоншире, что на 8-10 % снижало издержки производства. В период расцвета шерстяных мануфактур Нориджа в районе города и его окрестностей насчитывалось 12 тыс. станков, на которых трудились 72 тыс. рабочих (по шесть человек на каждом станке), выполняя заказы примерно 30 крупных фирм. В 1736 г. в Норидже было создано объединение предпринимателей (такого типа торгово-промышленные палаты в других местах появились лишь почти через полвека). Однако в 70-е годы мануфактуры Нориджа уже показались английскому экономисту А. Юнгу инертными, лишенными духа предпринимательской активности, что проявлялось в ограниченных размерах новых капиталовложений. В этом отношении Норидж далеко уступал центрам шерстяной промышленности в Йоркшире, не говоря уже о районах металлургии, хлопчатобумажного производства.

На протяжении первой половины XVIII в. наблюдался постоянный, хотя и сравнительно медленный, рост хлопчатобумажных мануфактур в Ланкашире и Шотландии, в окрестностях города Глазго и во многих сельских районах, где еще ранее получили широкое распространение рассеянные полотняные мануфактуры. Ткани из хлопка с примесью льна изготовлялись в Европе в подражание индийским чисто хлопчатобумажным изделиям, овладеть техникой производства которых европейцам так и не удалось. Ввоз индийских тканей в Англию был запрещен в 1722 г. в интересах защиты шерстяной промышленности, но это лишь стимулировало производство изделий из смеси хлопка и льна.

Во Франции хлопчатобумажное производство развивалось в Париже, Амьене, Нанте, Орлеане и других городах и районах, особенно в Эльзасе. Сбыт большой части продукции на дальних, в том числе иностранных, рынках (у некоторых эльзасских мануфактур до ⁹⁄₁₀ продукции шло на экспорт), трудности в получении сырья, необходимость значительных затрат на оборудование способствовали увеличению удельного веса крупного капиталистического производства. Центры производства тканей из смеси хлопка и льна выросли в других странах — Швейцарии, Испании (в Каталонии).

В Италии, в Турине, швейцарским предпринимателем была основана в 1704 г. крупная суконная мануфактура. На работу в ней были привлечены мастера из Англии, Голландии и Франции. Возникшая в 1717 г. в Толмеццо, в области Венето, мануфактура занимала 200 ткачей, работавших на 150 станках, и 2500 прядильщиков. Через 60 лет, в 1784 г. это предприятие насчитывало уже 1000 станков, на которых работали 1000 ткачей, а также несколько тысяч прядильщиков, производивших льняные и хлопчатобумажные ткани. Во второй половине века возрастает число новых предприятий в Турине, Милане, Флоренции, Неаполе с 300-Л00 наемными рабочими на каждом из них.

Зависимость многих мануфактур от привозного сырья и дальних, тем более зарубежных, рынков неизменно приводила к тому, что производство даже на первоначальных этапах велось на капиталистических основах.