Читаем Европа нового времени (XVII—ХVIII века) полностью

Важным показателем растущей связи помещичьего хозяйства с рынком служит дворянское промышленное предпринимательство. Особое развитие оно получило в отраслях, основывавшихся на переработке сельскохозяйственного сырья, которое имелось в феодальной вотчине. Прежде всего необходимо сказать о винокурении. Уже в первой половине XVIII в. оно получило такой размах, что правительство, идя навстречу дворянским интересам, в 1754 г. запретило купеческое винокурение, считая, что помещичьи винокуренные заводы могут полностью удовлетворить спрос на вино. О размахе винокурения в имениях вельмож дают представление следующие цифры: в 1764–1765 гг. граф А. Шувалов поставил на продажу около 258 тыс. ведер вина, генерал-прокурор Глебов — более 179 тыс. ведер, мощность трех заводов Куракиных в Городищенском уезде Пензенской губернии превышала 100 тыс. ведер, а завод В. В. Долгорукова в Рязанской губернии давал до 70 тыс. ведер вина в год. Помещики строили также полотняные и суконные мануфактуры, стекольные и поташные заводы и другие промышленные предприятия.

Интерес дворян в этой области зашел так далеко, что они уже не ограничивались собственным сырьем и своей крепостной рабочей силой. Для производства товарной продукции они начали закупать необходимые первичные материалы на рынке, а также использовали вольнонаемный труд, вкладывая полученную прибыль в дальнейшее расширение производства. Эти явления свидетельствовали о начавшемся буржуазном перерождении феодальной вотчины. Они еще не приобрели массового характера, но уже стали, особенно в конце века, заметной чертой феодального хозяйства.

Крестьянское хозяйство в основе своей носило патриархально-натуральный характер. Будучи ограниченным по своим производственным возможностям, оно способно было главным образом лишь к простому воспроизводству. Однако происходившие в стране перемены не могли не затронуть крестьянское хозяйство и вели к подрыву его натурально-потребительского базиса.

Одной из причин, заставлявших крестьян обращаться к рынку для продажи своей сельскохозяйственной продукции, было все большее распространение денежной формы феодальной ренты и государственных налогов. При этом крестьянин нередко вынужден был продавать не только излишки, но и необходимую часть своих продуктов.

Помимо этого, общее развитие товарно-денежных отношений в стране неумолимо втягивало в свою сферу крестьянское хозяйство, которое медленно, но неуклонно становилось на путь мелкого товарного производства. По данным последних исследований уже в первой половине XVIII в. крестьяне являлись основными поставщиками сельскохозяйственной продукции на местных рынках. В дальнейшем процесс товаризации крестьянского хозяйства еще более усиливается. Например, в Курской губернии, одной из наиболее крупных хлебопроизводящих губерний, доля крестьян в губернской реализации товарного хлеба в последней четверти XVIII в. составляла более 90 %. Крестьянское хозяйство было также основным производителем технических культур, льна и конопли, значительная часть которых шла как на внутренний, так и на внешний рынок. При этом доля их на внешнем рынке в последней трети XVIII в. значительно выросла: конопли примерно с 2 млн пудов до 3 млн пудов, т. е. на треть, а льна с 700 тыс. до 1,3 млн пудов, или почти в 2 раза. Товарное производство получает развитие и в таких отраслях крестьянского хозяйства, как огородничество, садоводство и пчеловодство.

Крестьянство производило на рынок не только сельскохозяйственную продукцию, но и продукцию сельских промыслов. В Центрально-Промышленном районе большое развитие получило текстильное, особенно полотняное, производство. Им славились села и деревни Московской и Владимирской губерний. Большое количество холста поступало на ярмарки, в том числе на Макарьескую, а также шло за границу. Наряду с полотном здесь производились шелковые и бумажные ткани.

Изготовление полотна на продажу получило широкое распространение и в других экономических районах страны: на севере — в Вологодской и Архангельской губерниях, а в Среднем Поволжье — в Нижегородской и Казанской губерниях.

Перейти на страницу:

Все книги серии История Европы

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука