Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

Структура экспорта и импорта в основном осталась прежней, но в вывозе все больше увеличивалась доля промышленных изделий — железа, парусины и льняного полотна.

Во второй половине XVIII в. продолжалось развитие торговли. Усилился протекционистский характер политики русского правительства. В частности, росли пошлины с ввоза иностранных товаров, которые производились в стране (изделия из железа, полотно, бумага и др.), и, наоборот, снижались таможенные сборы с привозимого промышленного сырья — хлопка, сахара-сырца и других видов сырья, необходимых для растущей промышленности.

В русском экспорте на первом месте по-прежнему были пенька и лен, однако удельный вес промышленной продукции сильно вырос. Среди нее главное место принадлежало железу: в 1760 г. было вывезено 790 тыс. пудов чугуна и железа, в 1772 г. — 1805 тыс., в 1783 г. — 3840 тыс. и только к концу века наметилось понижение его вывоза. Россия стала крупнейшим экспортером железа в Европу, часть его попадала даже в США. В 1793–1795 гг. пеньки было вывезено на 8,5 млн руб. в год, льна — на 5,3 млн и железа — на 5 млн руб. Далее шли льняные ткани, юфть и кожи, лес. Хлебный экспорт, свобода на который была введена в 1762 г., также занимал уже важное место: в год было вывезено 400 тыс. четвертей на 2,8 млн руб. Состав импорта почти не изменился, его главными статьями оставались сахар, сукна, краски, хлопчатобумажные и шелковые изделия, кофе, вина, фрукты.

Французский историк XVIII в. Н.-Г. Леклерк писал о причинах того, что Россия имела постоянный активный баланс в европейской торговле: «Товары, вывозимые из России, составляют первую необходимость для всех народов Европы, а большая часть товаров, которые ввозятся в Россию, служат потреблению очень незначительной части русской нации». Основная часть российских товаров шла в Англию, чей огромный флот требовал массу парусины, канатов, леса, смолы, а промышленность — железа. В частности, промышленный переворот, начавшийся в Англии в конце XVIII в., в значительной мере обеспечивался русским железом. Оживленная торговля велась также с Голландией, Данией, Францией, Португалией. Ведущее положение во внешней торговле занимали иностранные купцы, прежде всего англичане, так как российский торговый флот был еще невелик. Но и русское купечество получало от нее немалые доходы. Например, откупщик Савва Яковлев являлся крупнейшим экспортером, его внешнеторговый оборот в середине 60-х годов достигал 500 тыс. руб.

Заметно расширилась торговля со странами Востока. В отличие от западноевропейского экспорта туда шли в основном произведения отечественной промышленности — железные изделия, льняные и пеньковые ткани, сукно, кожи, бумага, посуда и др. А из Ирана привозились шелк-сырец, хлопчатобумажные и шелковые ткани, из Средней Азии — меха, скот и ткани, мерлушки, урюк, из Китая — хлопчатобумажные и шелковые ткани, чай. В 1758–1760 гг. оборот с Востоком равнялся в год по экспорту 1,3 млн руб., а по импорту 1,4 млн руб.

В самом конце века через Одессу, Таганрог, Севастополь и другие порты начинается черноморская внешняя торговля.

Общий оборот внешней торговли страны увеличился с 14 млн руб. в год в 50-е годы до 110 млн руб. в 90-е годы XVIII в., и по-прежнему экспорт товаров значительно превосходил их импорт.

Таким образом, в течение XVIII в. Россия заняла видное и прочное место на европейском и восточном рынках. Ее внешнеторговый оборот за это время вырос почти в 19 раз. Характерной чертой его было постоянное активное сальдо. При этом, отражая рост товарного производства страны, в российском экспорте все более важное значение приобретали промышленные товары.

СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

История господствующего класса феодалов в XVIII в. носила противоречивый характер. С одной стороны, идут консолидация его как класса-сословия, совершенствование организационной структуры, расширение прав и привилегий, что усиливало его роль как социальной опоры абсолютной монархии. С другой стороны, шли процессы, которые подтачивали и размывали его и тем самым подрывали значение основы феодально-крепостнического строя.

Наиболее четко и определенно прослеживается первая из названных тенденций. Началом ее следует считать указ о единонаследии, изданный в 1714 г. Он юридически оформил слияние двух форм феодального землевладения — поместья, которое являлось пожизненным владением и обусловливалось обязательной службой, и вотчины как наследственного владения. Отныне поместье также объявлялось наследственной собственностью, правда, дробить ее между наследниками запрещалось, наследником становился один из сыновей. Сближение поместья с вотчиной было большой победой дворянства в его борьбе со старой боярской знатью, владевшей вотчинами, а также крупным шагом на пути объединения различных слоев феодалов в единый класс-сословие, получивший в то время общее название «дворянство». Запрещение дробить имения вызывало недовольство дворян и вскоре было отменено.