Европа нового времени (XVII—ХVIII века)

В 1934 г. вышла оказавшая очень большое влияние на западную историографию книга американского историка Э. Гамильтона «Американские сокровища и революция цен в Испании 1501–1650 гг.»[41]. Автор привел данные о ввозе в Испанию из ее американских колоний золота и серебра. Они свидетельствовали о крутом росте среднегодового ввоза драгоценных металлов с 1536–1540 гг. (3,9 млн песо) до кульминационных 1590-х годов (34,8 млн песо). Далее этот рост прекратился, период 1600–1639 гг. Гамильтон рассматривал уже как время заметного снижения ввоза (в среднем 25 млн песо в 1626–1630 гг.), а затем последовало резкое падение до 3,4 млн песо в 1656–1660 гг. После 1650-х гг. данные Гамильтона, работавшего в архивах Севильи (через которую проходила вся официально разрешенная торговля Испании с Новым Светом), обрывались, поскольку тогда была отменена обязательная регистрация ввоза золота и серебра частными лицами; он предполагал, что и во второй половине XVII в. ввоз драгоценных металлов в Испанию оставался небольшим.

Американский ученый вычислил и общий индекс движения испанских цен в переводе на серебро. Оказалось, что цены постоянно росли до 1601 г. (индекс 1501 г. — 33, индекс 1601 г. — 144, если принять за 100 средний показатель 1570-х годов), а затем начался длительный период их стагнации вплоть до 1650 г. (до которого доведена таблица Гамильтона) с колебаниями индекса в пределах 101–146. Таким образом, перелом кривой движения цен совпал во времени с переломом кривой ввоза драгоценных металлов, и возникла возможность объяснить феномен падения цен всецело на базе количественно-монетарной теории. Подобно тому как революция цен XVI в. объяснялась прежде всего ввозом американского серебра, так и падение или стагнация цен в переводе на серебро в XVII в. стали объясняться нехваткой драгоценных металлов в условиях еще недостаточно развитой кредитно-банковской системы.

Цифры Гамильтона произвели тем большее впечатление, что они относились к действительно ключевому географическому пункту. Значимость его результатов была подтверждена в 1950-х годах капитальным исследованием французского историка П. Шоню о севильской торговле[42]. Он вычислил по разрозненным архивным данным тоннаж прибытий и отплытий кораблей, крейсировавших между Севильей и Америкой. Он определил, что фаза длительного подъема испанской трансокеанской торговли продолжалась до 1590-х годов (общий тоннаж отплытий вырос с 47 тыс. т в 1556–1560 гг. до 114 тыс. т в 1586–1590 гг.), после чего началась длительная фаза колебаний вокруг достигнутого уровня (максимум 127 тыс. т в 1606–1610 гг.), продолжавшаяся до 1620-х годов, когда восторжествовала тенденция спада, особенно с 1630-х гг., и в 1646–1650 гг. общий тоннаж отплытий составлял всего 60 тыс. т. Таким образом было установлено совпадение изменений в объеме торговли с движением ввоза драгоценных металлов по данным Гамильтона. Благодаря этому популярность концепции общего кризиса XVII в., поставленной в тесную связь с количественно-монетарной теорией, к концу 1950-х годов достигла высшей точки. Истоки кризиса стали искать в самом начале XVII в., конец же относили к началу XVIII в.

Итальянские историки К. Чиполла[43] и Романо[44] подчеркивали значение кризиса 1619–1622 гг., оказавшего решающее разрушительное воздействие на итальянскую промышленность, следствием чего была аграризация экономики Италии. Действительно, в Ломбардии период 1580—1610-х годов стал временем большой экономической активности, сочетавшейся с демографическим подъемом; 1613–1619 годы были временем «бума», и контраст со сменившим расцвет глубоким кризисом оказался очень резким. Страшная чума 1630 г. довершила упадок. К 1640 г. объем шерстоткацкого производства в Милане упал в 5 раз по сравнению с 1620 г. (3 тыс. кусков в год против 15 тыс.). Кризис итальянской экономики, следовательно, был синхронен падению испанской трансатлантической торговли; это понятно, если учесть тесные экономические связи Италии и Испании. Вместе с тем именно 1620-е годы стали временем серьезных затруднений в левантийской торговле. Резко сократилось венецианское судоходство: взимавшийся в Венеции сбор со стоянки кораблей, который давал в 1603–1605 гг. рекордную среднегодовую сумму 6,6 тыс. дукатов, к 1623 г. укал до 1,6 тыс. дукатов и продолжал падать далее, в 1630-е годы он составлял менее 1,2 тыс. дукатов.