Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг.

Почти одновременно Людендорф сделал попытку объявить «самостоятельность» русской Польши. Но как раньше воззвание к полякам великого князя Николая Николаевича (14 августа н. с. 1914 г.), так теперь эдикт германо-австрийских властей (5 ноября 1916 г.) не возбудили в Польше особого энтузиазма. Ни польская буржуазия, ни польская аристократия, ни польские рабочие, в массе своей, не поверили ни русским, ни германо-австрийским обещаниям. Чисто агитационная, военная цель этих актов была вполне ясна. Что Людендорф, например, рассчитывает устроить военный набор в Польше, надеясь именно на благодарность поляков за эдикт 5 ноября, — это в Польше было всем известно и возбуждало чувство, близкое к панике. В конце концов не только набор не состоялся, но германское командование впоследствии даже интернировало уже сражавшегося в германо-австрийских рядах Иосифа Пилсудского, начальника так называемого «польского легиона» (он был интернирован в Магдебурге, в июле 1917 г.).

Итак, 1916 год кончился новым триумфом для Германии. В ее руки попали обширные запасы хлеба, нефтяной бассейн, хотя и испорченный англичанами при отходе румынской армии, но все же частично впоследствии приведенный в пригодное состояние. Почти все румынское королевство было завоевано. И все-таки душа германского верховного командования — Людендорф, находился, по собственному своему позднейшему признанию, в очень и очень озабоченном состоянии. «С тяжелой тревогой» думал Людендорф в конце 1916 г. о том, что техническое превосходство армий Антанты будет все возрастать, что Россия будет получать новые и новые запасы из Японии, наконец, что вся немецкая хозяйственная жизнь «не соответствовала требованиям войны на истощение». Крайне тревожило его замечаемое в тылу «разложение» монархических чувств, утомление, раздражение. 21 октября 1916 г. Фридрих Адлер застрелил австрийского первого министра Штюргка, и этот поступок вызвал нескрываемое ликование среди рабочих. Выстрел Фридриха Адлера был протестом и против бесконечной бойни, и против чистейшего абсолютизма и деспотизма, представителем которого был граф Штюргк, и против позорного, по мнению Фридриха Адлера, поведения австрийской социал-демократии, и, даже, против тактики отца Фридриха Адлера старого Виктора Адлера. Мало есть на свете документов, полных такого внутреннего трагизма, как стенографический отчет о процессе Фридриха Адлера, вышедший в свет полностью лишь спустя семь лет после события[118].

Этот выстрел прозвучал, как грозное предостережение.

Постоянные победы, не приводящие, однако, к результату, бесконечная война, зловещие и упорные, всегда неизменные угрозы, доносящиеся из враждебного стана, недоедание и нехватка во всех предметах первой необходимости — все это действовало на тыл, особенно на рабочий класс. Лозунги Циммервальда и Кинталя были в конце 1916 г. гораздо популярнее, чем раньше, хотя, конечно, им еще далеко было до торжества.

А главный враг, гегемон неприятельских полчищ, Англия продолжала голодную блокаду, продолжала непрерывную высадку новых и новых сил во Франции, искала и поднимала новых и новых борцов против Германии в обоих полушариях. Немедленно мириться, пока еще Германия находится в положении победителя, или сокрушить Англию подводной войной — только в одном из этих двух исходов Людендорф и Гинденбург усматривали спасение.

Глава XV БЕСПОЩАДНАЯ ПОДВОДНАЯ ВОИНА И РАЗРЫВ СНОШЕНИИ МЕЖДУ СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ И ГЕРМАНИЕЙ

1. Англия и ее значение в войне