Читаем Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг. полностью

Еще один специфический продукт римской политической системы отличался такой же продолжительной жизнью и почти таким же широким влиянием — императорская власть. Из демократической республики, где само имя царя вызывало ярую ненависть, в силу необходимости, неизбежно возникающей в процессе управления огромной империей, сформировался настоящий деспотизм, но нового типа, в новых формах и под новым именем, хотя граждане утверждали, что прежняя республика продолжает существовать, как прежде, и это само по себе является одним из самых убедительных примеров способности римлян к созданию институтов[37]. Его интенсивная централизация на несколько поколений замедлила падение Рима; его истинное величие и священные обряды глубоко впечатлили германских захватчиков, что стало одной из самых веских причин, приведших к возникновению папства и давших ему образец для действий почти во всех областях его деятельности, абсолютизм современной Европы в значительной степени определялся им, и даже современные формы слова «цезарь» — кайзер и царь — в правительствах аналогичного типа, несмотря на все их различия в деталях, доказывают силу и постоянство его влияния даже в тех регионах, над которыми Рим никогда не имел прямого контроля. Ниже нам придется уделить некоторое внимание мощному консервирующему действию двух идей, которые стали ассоциироваться с этим правительством, — тому, что ему провидением было назначено объять весь мир и существовать до тех пор, пока существует мир.

Этих случаев может быть достаточно для иллюстрации, но это отнюдь не единственные примеры долговечного характера политических достижений Рима, о которых мы могли бы упомянуть. Политический лексикон свидетельствует о его долговечности так же ясно, как научный лексикон — о влиянии арабов, и в нашей работе мы еще встретим множество подобных свидетельств.

Итак, мы рассмотрели вклад Древнего мира в цивилизацию. От Греции — непревзойденная литература и искусство, основы философии и науки. От Рима — доведенная до наивысшего совершенства система права, образец самого эффективного абсолютизма и объединение Древнего мира в органичное целое — фундамент всей последующей истории.

Однако, заканчивая эту главу, мы должны помнить, что даже в этом общем наброске мы опустили один большой аспект цивилизации, который не можем адекватно рассмотреть ни здесь, ни где-либо еще. Это то, что можно назвать хозяйственным и механическим аспектом. От древних к Средним векам перешли большие успехи в этой области. Знание искусства механики, приобретенный опыт и изобретения; методы земледелия и судоходства; организация торговли и коммерции, не полностью исчезнувшая; накопление капитала; расчистка и мелиорация земли, дома, дороги и мосты, многие из которых использовались на протяжении всего Средневековья; административные методы как общего, так и местных правительств; одним словом, всевозможные практические знания и подготовка, а также множество механических приспособлений. Экономическое влияние Римской империи во многом сказалось на значительных подвижках истории. Важные примеры включают в себя сравнительно свободную торговлю, установленную империей, состав римской виллы или фермы, начало процесса, превратившего раба в крепостного, вынужденную зависимость мелкого землевладельца от крупного. Все это вместе в каком-то смысле составляет самые первичные и фундаментальные грани цивилизации, и о них нельзя забывать, хотя, за исключением ряда случаев, которые мы отметим, они, как и большая часть политической истории, требуют отдельного, конкретного рассмотрения.

Глава 2

Введение христианства

В Римскую империю пришла христианская религия, внеся свой вклад великих идей в идеи греков и римлян и в конечном счете выступив как первое из грандиозных влияний, превративших Древний мир в современный. Она появилась сразу после того, как империя была реорганизована в монархию. Численно христианство возрастало очень медленно в течение следующих нескольких поколений, в то время как империя еще оставалась сильной и совершенствовала свою организацию; по мере приближения упадка римской мощи оно начало распространяться все быстрее и к середине IV столетия, накануне германского завоевания, превратилось в господствующую религию, может, не по численности, но определенно по влиянию, энергии и реальному контролю над обществом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология