Европа в войне (1914 – 1918 г.г.)

Если война заставила английскую систему волонтариата капитулировать перед принципом всеобщей воинской повинности, то последствия войны могут оказаться смертельными для системы свободной торговли. Переход Англии к общеимперскому протекционизму, что предполагает, как мы уже сказали, преодоление таможенной автономии колоний, несомненно облегчил бы экономическое объединение союзников на империалистических основах, т.-е. с общим боевым тарифом против Германии.

Инициаторы экономического единения – и в центральных империях и в среде союзников – особенно энергично настаивают на том, чтоб конкретная программа соглашения была выработана и принята до заключения мира: они совершенно справедливо считают, что, как только закончится война и необходимость координации военных, финансовых и военно-промышленных сил перестанет висеть над головами союзников, как Дамоклов меч, частные интересы отдельных капиталистических клик поставят на пути экономического соглашения совершенно непреодолимые препятствия. Куй железо, пока горячо! Это относится к обеим группировкам, но особенно к Четверному Согласию, где нет того подавляющего перевеса одной страны над остальными, как в германо-австро-балканской группировке.

Все эти планы и перспективы, до реализации которых, особенно у союзников, остается еще немалый путь, ясно свидетельствуют об одном: как бы ни закончились военные операции, Европа будет после заключения мира выглядеть во всех отношениях иначе, чем она выглядела до войны. Эпоха национальных государств завершена. Капитализм сделал попытку вырваться из них путем империалистической войны, и уже теперь, под грохот пушек, не давших того, что обещали, он замышляет попытки других полу-решений того вопроса, который стоит пред человечеством как вопрос всего экономического развития и всей нашей культуры.

Эти подготовляющиеся на экономической арене новообразования имеют для судеб Европы не меньшее значение, чем вопросы об аннексиях и национальных правах. Международная социал-демократия должна иметь свой ответ на новые проблемы, подготовленные экономическим развитием и для всех обнаруженные войной. Их перспективам должны быть противопоставлены наши перспективы.

«Наше Слово» N 20, 25 января 1916 г.

Л. Троцкий. К НОВОМУ ГОДУ {15}

«В нечеловеческих муках рождается новый, 1915 год и умирает старый, 1914 год», – такими словами начиналась новогодняя статья «Голоса» год тому назад. Эти же слова можно бы повторить и сейчас. Более того, их следовало бы десятикратно усилить. С уверенностью можно сказать, что если бы 1 января 1915 года человечеству показали, как оно будет выглядеть через год, оно не выдержало бы этой картины и конвульсивным движением ужаса и возмущения сбросило бы с своих окровавленных плеч нынешние правящие классы, ища в стихийном порыве примирения и объединения европейских народов. Но удары и унижения ложились на него день за днем, а правящие, не теряя ни на час своего классового самообладания, продолжали петь в уши непрерывно распинаемым народам свою «эйапопею», колыбельную песню одураченных масс, мелодию лжи и рабства, – и так в кошмарном полусне и реальных муках вступают народы Европы, и не одной Европы, в 1916 год.

Самоуверенность правящих меньше всего находит опору в самом положении дел на театрах войны. Наоборот: трудно было бы по произволу построить военную ситуацию, более безнадежную и по своим возможным последствиям более грозную для всех участников!

Несомненно, что затяжные военные операции нынешнего года еще более ярко, чем вступительные действия начала войны, обнаружили огромную силу немецкой индустрии и немецкой «организации». Тем не менее до решающих побед немцам сейчас почти так же далеко, как было в начале войны. Выполнением гигантского стратегического плана, который им одним был под силу, они пробили себе к концу года на юго-востоке выход из своего центрально-европейского военного лагеря и тем фактически прорвали английскую блокаду. Но чтоб использовать полностью этот несомненный успех, который дипломатически был на три четверти подготовлен на Балканах «царьградскими» планами русской дипломатии; чтобы нанести решающий удар английскому владычеству в Египте, на Суэцком канале и в Индии, нужны новые многомесячные операции на юго-востоке, в течение которых Германия обречена по-прежнему выдерживать всю тяжесть обоих главных фронтов: русского и особенно французского. В результате положение оказывается для нее не менее критическим и угрожающим, чем для ее врагов.

В какой же мере истекший год позволяет надеяться на такое вмешательство?