Европейская классическая философия

В 1700 году бранденбургский курфюрст Фридрих I создал научное общество во главе с Лейбницем, которое потом и стало Прусской академией наук. Целью данного общества было облегчить создание научной инфраструктуры, такой как обсерватория, анатомический театр и ботанический сад, чтобы не создавать все эти учреждения по отдельности. В том же Берлине в 1810 году братья Вильгельм и Александр фон Гумбольдт открыли университет, построенный совсем на новых основаниях, чем средневековый: преподаватели должны были не поддерживать готовую норму знания, но вести научную работу и знакомить студентов с самыми новыми научными открытиями. Понятно, что философам в этом университете было раздолье: Гегель мог просто читать лекции о том, о чем думал только вчера, и все увлеченно слушали. Научное знание и чиновничество совершило рывок вперед.

В 1782 году император Священной Римской империи (так еще официально называлась Австрийская империя со столицей в Вене) Иосиф II создает в Будапеште Геометрическо-гидротехнический институт, который должен был готовить инженеров инфраструктуры, способных создавать дороги, каналы, даже новые города. Этот проект был частью распространенных тогда представлений о желательности полицейского государства, иначе говоря, государства, в котором полный порядок, все работает и все вовремя. Профессора были набраны из Горной школы в Банска-Штьявница, открытой еще в 1735 году, – горное дело было особой профессией с полностью автономной инфраструктурой и системой подготовки специалистов. Но Геометрическо-гидротехнический институт уже не был закрытым профессиональным училищем, а настоящим техническим университетом: новые инженеры должны были знать не только физику и практические аспекты ремесла, а архитектуру и экономику, а значит, и основы искусства, и политическую теорию, и географию. Получалось, что инженер теперь становится широко образованным человеком, знающим все, от современной поэзии до истории путешествий, от химии до планирования расходов. Разумеется, и философия в этом институте была как основание развития естественнонаучного знания.

Еще раз уточним. Также кроме университетских интеллектуалов, клириков выделялись и другие интеллектуалы, принадлежавшие к созерцательным орденам, но в университете не работавшие: скажем, работники скрипториев, где переписывались книги, а потом после изобретения книгопечатания – работники типографий, преподаватели начальных школ, грамматики. Для деятелей Ренессанса «грамматик» было почти бранное слово, означающее человека не творческого, не способного выйти за пределы готовых привычек восприятия окружающего мира. Но Ренессанс создал свой тип интеллектуалов – «антикваров», или «антикваристов» – знатоков древности, коллекционеров, консультантов, которые часто сами были художниками и могли добиваться немалого успеха при дворах, не нуждаясь в университетах. Кроме того, Ренессанс начался в том числе с открытия в итальянских университетах греческих кафедр, благодаря прибывшим из гибнущей Византии грекам, а такие греки могли быть как консультантами при дворах, так и преподавателями, иначе говоря, принадлежность их к университетской корпорации уже не была жесткой. В нашей стране такой внеуниверситетский интеллектуал назывался «начетчик» – знаток церковной книжности, способный проводить уставные богослужения в отсутствие священника, обладающий обычно хорошей памятью.

В новое время кроме внеуниверситетских интеллектуалов, числившихся в академиях и научных сообществах, появились также интеллектуалы-аристократы, объединенные, скажем, масонской ложей – мистическим кругом общения, основанным на интерпретации ряда авторитетных для этого круга источников, разного происхождения, с целью духовного совершенствования. Масон, конечно, мог работать в университете, но способ производства знания в масонстве был другой, чем в университете, текст надо было понять не в его содержании, но в его вдохновении, увидев в знаках ключ к иному, лучшему и духовному миру. По сути, любой авторитетный для этого круга текст оказывался не просто иносказанием (техника иносказаний хорошо известна еще в античности), а подсказкой, призывом к религиозному обращению. Масонский способ чтения противостоит и схоластике, для которой реальность текста – только один из вариантов реальности вещей, и ренессансному филологизму, требующему учитывать контексты и восстанавливать правильные прочтения. Он требовал сразу отзываться на ту реальность, на которую намекает текст, видеть ее поверх текста, а подробности текста понимать не как «историю» в классическом смысле, ученый рассказ, а как «историю» в новом смысле, документ, делающий законными пережитые при чтении чувства.

Глава 3 Патристика и схоластика

Что исследует средневековая философия