Читаем Европейская мозаика полностью

Тауэр и Вестминстерский дворец – два исторических центра Лондона, расположенных на левом берегу Темзы. Тауэр охранял город с запада, при движении по реке невозможно было проплыть мимо него. Тихо стучит древнее сердце города – это тауэрские вόроны под присмотром бефиторов в ярких средневековых нарядах осторожно ступают по зеленым лужайкам крепости. Ведь, по легенде, если они отсюда улетят, то город перестанет существовать, поэтому в городском бюджете выделена специальная строка на содержание этих птиц. Они помнят времена, когда Тауэр служил крепостью, дворцом, тюрьмой, арсеналом, казначейством и даже обсерваторией.

Опоясанный двумя кольцами зубчатых стен – более древней и высокой, с мощными круглыми башнями внутренней, и внешней, с прямоугольными башнями и бастионами, законченной уже при Генрихе VII, окруженный крепостным рвом с водой, Тауэр хранит множество зловещих историй, отражающих историю Англии и борьбу за власть. В квадратной Кровавой башне, пристроенной к круглой башне Уэйнфилд, по приказу Ричарда III были задушены его малолетние племянники – Эдуард V и его брат, в одной из соседних башен был заморен голодом Ричард II. Обвиняемых в измене привозили в Тауэр по Темзе через ворота Предателя – мощное прямоугольное сооружение, усиленное 4 разными по размеру и форме башнями, с аркой входа и подъемной решеткой. В крепости они томились в заключении, и, если власть успевала смениться, выходили не свободу, а если нет – оканчивали свои дни на тауэрском лугу слева от ворот, где казнили знатных преступников и неугодных жен – здесь были казнены 2 жены Генриха VIII.

Через еще одни, Водные ворота Генриха III, можно было попасть в крепость прямо на лодке.

Вильгельм Завоеватель построил Белый Тауэр, вокруг которого впоследствии сформировалась крепость – большую прямоугольную постройку из желтого камня с зубчатым парапетом, углы которой укреплены 4 квадратными башнями с более поздними завершениями в виде куполов. Стены, разделенные лопатками, прорезаны 3 рядами небольших окон в полукруглых нишах в белом обрамлении. В интерьере по периметру часовни св. Иакова, образца нормандской архитектуры, проходит двухъярусная аркада полукруглых арок, поддерживаемых мощными колоннами. Впечатляет богатая коллекция оружия и доспехов, в частности, королевских, а также чучела любимых королевских коней.

Еще одна небольшая прямоугольная тауэрская церковь св. Петра в оковах была построена Генрихом VIII на месте более древней часовни 12 в.

Британия является действующей монарией, и атрибуты королевской власти, императорские короны, скипетр, держава, коронационные шпаги, не являются пустыми символами – они используются при коронации британских монархов, а в остальное время эти сокровища короны хранятся в Тауэре в специально построенном для этого блоке Ватерлоо – трехэтажном здании с центральной восьмигранной зубчатой башней и двумя широкими квадратными башнями по бокам.

Напротив Тауэра через Темзу перекинут не менее знаменитый Тауэрский мост, также один из символов Лондона, построенный на месте более древнего в 19 в. Две его башни соединены 2 пролетами – снизу у основания и сверху, почти у вершины. Квадратные башни с 4 круглыми башенками по краям имеют пирамидальные завершения, окруженные 4 шпилями.

Подобно неприступной скале с острыми пиками поднимается вверх по течению Темзы от Тауэра огромный Вестминстерский дворец, где заседают обе палаты британского Парламента. Первоначальное здание дворца,





Вестминстерский дворец (1850 г.) Палата Лордов.


где заседал Парламент с 1547 г., сгорело при пожаре 1834 г., и современное здание было построено в 1850 г. в неоготическом стиле. Оно включает в себя остатки старого дворца – часовню св. Стефана и Вестминстер-холл, где на протяжении 600 лет был дворец Правосудия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура