Европейская поэзия XVII века

Юпитер был со сна угрюм
И громко крикнул: «Что за шум?»
В ответ на крик его громовый
Никто не проронил ни слова.
В сердцах кричал богов отец:
«Что происходит, наконец?»
«Все как всегда», — рекла Киприна.
«Молчите, милая б. дина!»
(Доселе говорили «б. дь»,
Чтоб слово зря не удлинять;
Кипридою звалась Киприна.
Но склонен наш язык старинный
Усовершенствовать слова,
И эта склонность в нас жива.)
Но скобку вовремя закроем.
Итак, с громоподобным воем
Венеру, лучшую из дам,
Назвал Юпитер… Экий срам!
Зарделся, как от оплеухи,
Лилейный лик прекрасной шлюхи;
Когда он белым стал опять,
От злости начал бог рычать,
И в словесах нецеремонных
Грозил побить богов и жен их,
И клялся, злобный, как тиран,
Длань возложивши на Коран
(Согласно древнему обряду);
Чтоб усмирить его, Паллада —
Палладу он всегда ценил —
Сказала: «Сир, удар сей был
Произведен машиной некой,
Послушной воле человека,
И это он разбил буфет».
Юпин завыл: «Хорош ответ!»
А Мом промямлил, рожи строя:
«Простая кегля пред тобою!»
В ответ Юпитер: «Царь шутов!
Ты видишь, драться я готов —
Не время в шутках изощряться!
В свой час положено смеяться!
А ныне я узнать хочу,
Кому из смертных по плечу
Тревожить трапезу Зевеса.
Ужели небо — не завеса
От наглых выходок людей?»

СТАНСЫ С ЗУБОЧИСТКОЙ

(Из комедии «Жодле, или Хозяин-слуга»)