Европейская поэзия XVII века

Велите жить — молясь на вас,
Приближусь к небесам:
Велите полюбить — тотчас
Дарую сердце вам.

За вашу щедрость — чистотой

И верностью воздам;
Все лучшее в том сердце — той,
Кого люблю я, — вам.

Велите сердцу вам служить —

Поверю ли словам?
Велите сгинуть — как мне быть? —
Уйду покорный вам.

Велите плакать — если слез

Не выдержать глазам,
То сердце тут же ливнем грез
Меня привяжет к вам.

Велите мне скорбеть — приду

Не к вашим ли стопам?
Велите умереть — паду
С восторгом, верен вам.

О, сердце, жизнь, любовь моя,

Души смятенной храм!
И смерть, и жизнь во мне, и я
Подклонны только вам.

ГОСПОДЕНЬ ВОИН

Готов он встретить бед грядущих рать,
Он не боится мучеником стать;
Очаг ои оставляет и покой,
Заслышав хриплый вой волны морской;
В его руках всегда щедра земля,
А при дворе он — совесть короля,
И не прочтет в глазах его толпа,
Лицом или спиной к нему судьба.
Он сам себе надежная броня,
Ни ночи не боится он, ни дня,
Судьбе удары возвращает он,
Как будто впрямь из камня сотворен.
Другим он сострадает, но навряд
Прольет слезу, коль будет сам распят…
Чтоб не было для истины препон,
Он жизнь отдаст, — господень воин он.

НА МАСТЕРА БЕНА ДЖОНСОНА

Скончался Джонсон, лучший наш поэт,
Сандалиям отныне места нет
Среди котурнов, и едва жива
Былая слава — нищая вдова.
Театр растлен, изящества лишен,
Не ходит, а вышагивает он,
Не говорит, а воет и пищит,—
Любое слово там по швам трещит.
Ни гений дерзкий, ни восторг святой
Не озаряют зал полупустой.
Грядет година горьких перемен —
Овации не сотрясают стен,
Зевотно, рвотно действие течет,
Зато везде невежеству почет.
Тебе знаком тупиц партерных пыл,
«Алхимик» твой освистан ими был;
Позор им! И молчать резона нет,
Ведь остроумье погасило свет,
И будет спать, не видя ничего,
Коль скоро не разбудишь ты его.

СВОБОДА

Людей от бед любого рода
Умеет исцелять природа,
Покуда есть у них свобода.
А отними ее — и что ж,
Весь мир погибнет ни за грош.

ПЕСНЯ БЕЗУМНОЙ ДЕВЫ

Ах, сэр, благослови Христос
И утро голубое,
И космы всклоченных волос,
Покрытые росою;

Благослови и первоцвет,

И каждую девицу,
Что от меня кладет букет
На милую гробницу;

И вас, мой добрый кавалер…

Но ах, какая жалость —
Вы упустили муху, сэр,
А с ней любовь умчалась.

Но муха укусила вас,

И взоры ваши дики…
Нет-нет, любовь лежит сейчас
Под грядкой земляники;

Томится холодом земли,

Недвижностью, молчаньем;
А вы бы оживить могли
Ее одним лобзаньем.

Но, сэр, помягче, понежней —

Не то ей будет больно;
Нельзя же обращаться с ней
Все время своевольно!

Оплел бедняжку первоцвет;

Эх, вам бы постараться
Ее вернуть… Но тут запрет,
И нам не увидаться.

СЕБЕ САМОМУ