Европейские каникулы (СИ)

— Тоже мне… Мы тебя бесплатно отдадим, пусть так забирает, — отмахнулась Иринка. — К завтраку вернётесь?

Вернёмся ли мы к завтраку, я не знал. Собственно, я вообще не имел понятия, куда мы едем и зачем… В машине Валерка врубил на всю мощность музыку, что делал крайне редко, и это невозможно было видеть иначе, чем знак того, что разговаривать он не собирался. Из колонок доносились знакомые звуки мюзикла «Моцарт», а Валерка, загадочно улыбаясь, рулил по отмеченному на навигаторе синей полоской пути. Часа через полтора мы въехали в городок, о существовании которого до тех пор я не имел понятия. Небольшой, очень милый город на востоке Дании. Ничего особенного.

«Ничего особенного», — подумал я, провожая взглядом надпись на табличке с названием города. Зондербург. Или Сённерборг, как сказал бы истинный датчанин. Датчанином я не был, и, пока в моей голове пробегали всевозможные варианты звучания этого названия, машина остановилась.

— Приехали, — радостно сообщил Валерка и тут же выскочил на улицу, не давая мне даже шанса спросить, куда нас принесла нечистая.

Пять минут спустя мы стояли на мощёной площади перед жёлтым невзрачным зданием.

— И что это? — скептически спросил я, уже не надеясь получить ответ.

— Это ратуша, — спокойно ответил Валерка.

— Отлично. Ты притащил меня сюда, чтобы вместе полюбоваться на ратушу?

— Мм… Почти.

— Ты скажешь мне, что происходит, или так и будем играть в кошки-мышки? — спросил я, уже начав нервничать.

Валерка перевел взгляд с ратуши, которую рассматривал, как самое расчудесное произведение искусств, на меня и улыбнулся.

— Ты же меня любишь?

— Мм… меня пугают такие твои вопросы, — честно признался я, припомнив, что в последний раз задавался этот вопрос перед просьбой спрыгнуть с самолета с парашютом.

— Какой ты пугливый, — Валерка вытащил портмоне из заднего кармана джинсов и, выудив из него мой паспорт, протянул его мне. — Ты можешь сейчас взять паспорт и пойти со мной вовнутрь. Или не брать, и мы сделаем вид, что этого никогда не было. Решение за тобой.

Мне понадобилась целая вечность, чтобы осознать, что он только что сказал… Я бы мог сказать, что мне стало страшно. Ведь может стать страшно человеку от необходимости принимать такое важное решение? Или от возможности перемен в жизни. Или ещё хуже — от возможности потерять близкого человека в случае отказа. Я мог бы рассказать, как мир вокруг перестает существовать, сокращает свои границы до существования одного-единственного человека, до его нервной улыбки, до неуверенно сжимающихся пальцев… Мог бы сказать, как бешено бьётся сердце, как воздух становится горячим и как тяжело дышать…

Мог бы. Но всё было не так.

— Это самое крутое предложение, на какое ты способен. Романтик в тебе сдох, так и не родившись, — рассмеялся я, не сумев сдержаться. И, схватив его за руку, потащил в ратушу…

Внутри была толпа народу. Такое ощущение, что в этот день решили расписаться как минимум все жители полуострова Ютландия. И это в понедельник! Огромное помещение было набито людьми так, словно это был вопрос жизни и смерти — вместить как можно большее количество народа. Поначалу я даже растерялся, но не прошло и двух минут, как к нам подошёл молодой человек и учтиво спросил, не нужна ли нам помощь. По всей видимости, выглядели мы действительно потерянно.

— Нужна, — тут же среагировал Валерка.

— Чем я могу вам помочь? — спросил молодой человек. Бейджик на груди гласил, что зовут его Нильс и занимается он приемом документов.

— Собственно, нам нужно то же самое, что всем этим людям, как я понимаю.

Нильс провел нас в небольшой кабинет и, предложив присесть, сам расположился за столом. Взяв наши паспорта, он что-то молча заполнял в бланках, изредка задавая вопросы вроде того, состоял ли кто-то из нас прежде в браке и есть ли у кого-то из нас дети. Эти вопросы показались мне настолько забавными, что я хмыкнул, за что тут же получил подзатыльник от Валерки.

— Вижу, спрашивать вас о том, серьезно ли вы обдумали ваше решение, не стоит, — прокомментировал происходящее Нильс.

— Абсолютно серьезно, — тут же отозвался Валерка, сдерживая улыбку.

— Отлично, значит, теперь остается только выбрать дату росписи, и…

— А сегодня никак нельзя? — совершенно нетактично перебил его Валерка.

Нильс, по всей видимости, не ожидая такой спешки, растерялся и даже перестал пялиться в монитор, переведя взгляд на нас.

— У нас… правила. Две недели ждать. К тому же вам нужны свидетели. Если у вас нет таковых, их предоставит вам Округ, но нам нужно время для этого.

— Понятно, — выдохнул Валерка, явно расстроившись.

Складывалось ощущение, что он был уверен: это единственный наш шанс и, если нас не распишут сейчас же, я непременно передумаю. Хотя, зная собственную неуклюжесть, я вполне мог выйти на улицу и переломать себе все кости. Или свалиться в несуществующую пропасть посреди мощёной площади перед ратушей. Нашим планам всегда что-то мешало, особенно если в эти планы был посвящён я…

— Пойдемте! — скомандовал Нильс, наблюдая за тем, как я взял Валерку за руку, сам того не заметив, словно успокаивал его.