Европейский сезон

— Кэт, мы с тобой начинаем торговаться по любому поводу.

— За первые десять лет мы к такому привыкнем и перестанем обращать внимания, — заверила Катрин.

Когда они нагруженные пакетами, вернулись к машине, изнемогший Жо, простонал:

— Я уже думал, что мне придется здесь жить.

— Наслаждайся шикарной машиной, — сказала уставшая Флоранс. — Вы сейчас поедите домой, а мне еще нужно в "Сашо". Жо, — поймай мне такси.

— На такси у нас не осталось денег, — сказала Катрин.

Жо вскинул на нее изумленные глаза.

— Я в том смысле, что лучше мы завезем твою маму в ее замечательный клуб.

Оставив Флоранс заниматься бизнесом, они возвращались в Лилас.

— Можете обвинять меня в буржуазности, но мне нравиться такая тачка, — сказал Жо, проводя пальцами по полированному дереву. — Здорово сделано.

— Сидеть здесь удобно, — согласилась Катрин. — Только ты еще раз проверь ремень безопасности.

— Вы не любите быстрой езды? — с любопытством спросил мальчишка, послушно затягивая ремень.

— Да, как-то не слишком люблю, — призналась Катрин. — Не вижу в таком риске никакого смысла.

— Какой же смысл в удовольствии? Скорость, — это риск, но риск благородный, — как честный поединок.

— Что-то не помню, чтобы мне приходилось участвовать в честном поединке. И вообще я предпочитаю другие удовольствия.

Жо открыл рот, закрыл, подумал, и спросил:

— Катрин, можно спросить? Чем вы вообще занимаетесь?

— Я думала, мама тебе рассказывала. Я — историк. Вернее, — учусь и пытаюсь стать дипломированным историком.

— Специализируетесь на истории второй мировой войны?

— В общем-то, нет. Скорее, моя область — всеобщая история и развитие цивилизации.

Жо хмыкнул и неуверенно сказал:

— Катрин, вы совершенно непохожи на историка.

— Это еще почему? — возмутилась Катрин.

— Ну… — мальчишка смущенно улыбнулся, — у вас нет очков, и кипу книг вы с собой не таскаете. И вы слишком… эффектная женщина.

— С последним ничего поделать не могу. А книги у меня есть, — в основном в электронном виде хранятся в ноутбуке. Так таскать легче. Думаю, если продолжу упорно учиться, то и очки появятся.

— Если вы историк, то я, наверное, зря старался, — Жо показал футляр с DVD-диском. "Операция "Оверлорд". Мне в магазине попался.

— Чудесно, Жо. Обязательно посмотрю. Потом обсудим. Я тебе тоже небольшое развлечение приготовила. Покажу, когда приедем.

Они дружно перетащили покупки в дом. Мышка вкрадчиво пропела, что обед будет готов через десять минут. Катрин поманила мальчика к машине. В багажнике лежала небольшая коробка.

— О, "Беретта"! — вежливо восхитился Жо. — Пневматика? Замечательная игрушка. Мы, правда, в Школе уже дважды неделю стреляем боевыми патронами.

— Вы люди военные, — с уважением кивнула Катрин. — Это, конечно, не оружие. Но как тренажер вполне заслуживает внимания. ТТХ — соответствуют боевому оружию.

— Но это же пневматика. Никакой отдачи, — возразил мальчик.

— Первый выстрел — основной. Если ты, конечно, не собираешься участвовать в лихой пальбе в ковбойском салуне. Не хочешь потренироваться?

— Спасибо, но… — Жо посмотрел в зеленые глаза высокой девушки. — Мне кажется, я не могу принять такой подарок.

— Правда? Согласишься объяснить?

— Это зависит от того, насколько наш разговор будет откровенным, — серьезно сказал Жо. — Вы честный человек, мисс Катрин?

Катрин видела в его глазах тревогу, почти панику, но парень держался. Темные красивые глаза, почти того же волшебного вишневого оттенка как у его матери. Худосочный, по-детски безжалостный, любитель правды.

— Это сложный вопрос, Жо. Не знаю что тебе и ответить. По-крайней мере, я не люблю лгать.

Мальчик кивнул, как будто другого ответа не ожидал.

— Мисс Катрин, вы действительно в близких отношениях с моей мамой? — губы его тут же дернулись, — кажется, мальчик укорил себя в трусости, и тут же боднул в лоб. — Вы спите вместе?

— Отдаю должное твоей гвардейской прямоте, Жо. К сожалению, не могу так же открыто ответить на вопрос. Но ты можешь спросить меня еще раз в присутствии твоей мамы.

Парень постарался улыбнуться:

— Мне бы не хотелось ставить маму в неловкое положение. Тем более, вы, в сущности, ответили.

— Извини.

— Да, нет, мне кажется, я всё понял, когда увидел вас в первый раз. Даже не знаю, почему у меня возникла такая странная мысль. Должно быть, потому что вы выглядите очень…

— Вульгарной?

Он улыбнулся почти искренне:

— Скорее, независимой. Катрин, я бы хотел, чтобы мама нашла себе надежного партнера в жизни. Моя мама — хороший человек. Могла бы быть счастлива, и, может быть, иметь еще детей. Пожалуйста, Катрин, не делайте ей больно. Она уже немолода.

— Жо, ты честен. И имеешь полное право высказывать в мой адрес все что думаешь. Но лучше никогда не говори, что твоя мама не молода. Это несправедливо. И не соответствует истине.

Он пожал плечами:

— Это всего лишь правда. Сколько вам? Двадцать шесть? Двадцать восемь? А ей уже тридцать пять. Мой папа очень мягкий, добрый, и при этом ужасно лживый человек. Я дал себе слово не стать на него похожим. Нас в Военной Школе учат смотреть правде в глаза, как бы тяжела она не была. Это необходимо для трезвой оценки обстановки.