Европейское право

В случаях, когда голосование принимается квалифицированным большинством голосов, любое из государств-членов вправе заявить о том, что в силу жизненно важных соображений национальной политики, которые должны быть этим государством изложены, государство намерено выступить против решения. В такой ситуации голосование по вопросу не проводится, Верховный представитель проводит консультацию с таким государством с целью выработки компромиссного решения, приемлемого для государства и ЕС в целом. При недостижении консенсуса совет, вынося решение квалифицированным большинством голосов, может ходатайствовать о рассмотрении данного вопроса Европейским советом в целях принятия решения на основе единогласия.

Оформление принятых решений отдельными законодательными актами исключается.

При принятии решений по вопросам внешней политики любой член Совета вправе воздержаться при голосовании, вследствие чего он также вправе сопроводить свое воздержание формальной декларацией. В таком случае государство, представитель которого воздержался при голосовании, вправе не применять решение, в то же время признавая, что данное решение имеет обязательную силу для союза в целом. В такой ситуации государство, не применяющее решение, обязано воздерживаться от любых действий, способных вступить в конфликт с действиями союза, осуществляемыми в развитие принятого решения, или препятствующих таким решениям.

Решение считается не принятым, если при голосовании воздерживается, по крайней мере, одна треть государств-членов, в которых проживает не менее одной трети населения ЕС.

В целом интеграция в ЕС в области взаимоотношений с внешним миром осуществляется, прежде всего, через межправительственную координацию и в гораздо меньшей мере посредством делегирования полномочий на уровень интеграционного объединения. Сфера внешней политики была и остается довольно чувствительной, и государства весьма осторожны в том, что касается отказа от своих прав и возможностей в этой области. В результате из-за несовпадения внешнеполитических ориентиров и приоритетов стран-участниц «единая внешняя политика» нередко оказывается невозможной даже на основе согласования позиций.

7.4 Международная правосубъектность Европейского союза

Дуализм «Европейское сообщество – Европейский союз» берет свое начало после вступления в силу Маастрихтского договора. Почти вся интеграционная компетенция, осуществляемая институтами Европейского союза, до вступления в силу Лиссабонского договора реализовывалась в рамках именно Европейского сообщества на основании учредительного договора последнего (Римского договора 1957 г. – Договора об учреждении Европейского сообщества 1957 г.).

То же самое относится к международным соглашениям ЕС с иностранными государствами (третьими странами) и международными организациями. Почти все они подписаны от лица Европейского сообщества или реже Евратома и ЕОУС (до его ликвидации по истечении предусмотренного пятидесятилетнего срока действия 24 июля 2002 г.), являющихся формально самостоятельными субъектами международного права. Например, базовый документ, регулирующий взаимоотношения Европейского союза с третьими странами – Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, – было подписано не с Европейским союзом в целом, а с Европейскими сообществами и их государствами-членами.

Именно Европейское сообщество, а не Союз, выступало до недавних пор официальным членом Всемирной торговой организации, организаций ООН и ряда других межправительственных учреждений.

К ведению институтов Европейского союза на основании Маастрихтского договора 1992 г. относились только две неэкономические сферы интеграции и сотрудничества, получившие развитие в 1970-е гг.: ОВПБ и сотрудничество полиции и судебных органов в уголовно-правовой сфере (СПСО)[92].

В теории международного права вся полнота международных прав и обязанностей признается только за суверенными государствами. Иные международные образования (например, международные организации) обладают производным объемом правосубъектности.

Путь, который прошел Европейский союз от Маастрихтского договора к Амстердамскому, а затем к Договору в Ницце, а теперь уже и к Лиссабонскому договору, был насыщен дискуссиями на всех уровнях по вопросу его правосубъектности. Маастрихтский договор не содержит положений, которые бы четко квалифицировали правовой статус Европейского союза и наличие у него правосубъектности. В ст. 2 Маастрихтского договора говорится о необходимости способствовать утверждению индивидуальности союза на международной арене[93]. В понятие «индивидуальность» вкладывается не только политическая и экономическая значимость Союза, но и ее правовая реализация в рамках его целей, т. е. речь идет об идентификации Европейского союза как субъекта международного права. Представляется, что именно такое положение способствовало дальнейшему совершенствованию правового статуса Евросоюза.