Европейское турне (СИ)

— Отец-основатель, — подтвердил Фокадан, — так что радуйся. Помещения выделены аж в Атланте, пока на батальон, но с возможностью роста. Финансирование на ближайшие три года есть, ну а дальше сам понимаешь. За три года железнодорожные войска, да с нашим опытом, так себя покажут, что президента съедят свои же соратники, если он захочет прикрыть проект.

— А ты, командир? — Несколько растерянно сказал Даффи, теперь уже полковник КША Даффи, — ты как?

— Увольняюсь, — отмахнулся попаданец, — мне военный мундир…

Он так выразительно промолчал, что офицеры хохотнули, поняв всё до запятой, Фокадан не раз говорил о своём неприятии дисциплины и увольнении из рядов.

— Помню, — отмахнулся Даффи, — просто, ты ж генерал теперь.

— И что? Мундир теперь только в ванной снимать и пижаму с эполетами завести? Нет уж, спасибо! Поверь, быть популярным писателем и драматургом ничуть не хуже!

* * *

С размещением людей особых проблем не возникло, а вот с их здоровьем дела обстояли куда как скверно. Тяжёлое путешествие у большинства прошло в трюмах кораблей, на сколоченных нарах, в окружении сотен людей. Обстановочка довольно-таки эпидемиологическая, добрая половина прибывших кашляла, чихала и чесалась.

Вроде как и нормально по нынешним временам, но попаданец не привык обезличенно относиться к смертям, особенно детским. Особенно людей, которые пусть и опосредованно, но его люди.

Ещё до отплытия переселенцев из Гамбурга и Голландии Фокадан предпринял серьёзные усилия для минимизации потерь, но кое-где схалтурили капитаны, а кое-где и сами переселенцы. Теперь вот требуется недельки две, чтобы люди отошли немного, прежде чем пускаться в новое путешествие. Ныне даже переезд по железной дороге — то ещё испытание, а далее ирландцам предстоит преодолеть не одну тысячу миль в повозках.

— Мда, — только и сказал Патрик, зайдя в барак и увидев картины с женщинами и детьми, — будто снова в трущобы вернулся. Ладно, есть у меня одна идея.

Несколько статей от Фокадана, Патрика и Борегара с просьбой помочь, дали неожиданно мощный отклик. Детвору, беременных женщин и больных разобрали по домам, выхаживая, как своих.

Фокадан только заморгал часто-часто, когда увидел первые повозки, прибывшие за нашими ирландцами. Вернулась ненадолго атмосфера недавней войны Севера и Юга, когда по домам разбирали раненых.

Никакого пафоса и попыток разделить переселенцев на чистых и нечистых. Обшарпанные повозки и новенькие ландо[4] мирно стояли бок о бок, пока их владельцы помогали переселенцам забирать нехитрый скарб, не морщась от вошек и тяжёлого запаха.

Порой возникали споры о жилищных условиях и финансовых возможностях, после которой победитель забирал себе особо проблемных переселенцев. Иногда финансовые возможности перебивались медицинскими или хозяйственными навыками, после чего победители выходили из бараков с гордо поднятой головой.

— Юг не победить, — сказал Фокадан, вытирая внезапно заслезившиеся (от ветра, конечно же от ветра!) глаза.

* * *

Неделю спустя Фокадан смог наконец найти время на поездку в Майами, дав предварительно телеграмму Виллемам.

— Папа? — Неуверенно сказал Кэйтлин, оглядываясь на Фреда и Мэй. Те кивали с улыбками, подбадривая девочку.

— Папа! — Ребёнок с разбега врезался в отца, обхватив колени руками, — ты вернулся, папа!

Дочка не отпускала Алекса до самого вечера, стараясь держать его за руку, а если не получалось — так хоть за штанину. Показав свои детские сокровища и сад, в котором она играла, Кэйтлин замолкла, улыбаясь счастливо.

Неизбежные взрослые разговоры велись при ней, разве что некоторые выражения заменялись синонимами и эвфемизмами[5]. Сели в саду на лавочке, под одуряюще пахнущей, раскидистой магнолией в цвету.

— Покидаю пост начальника полиции, — флегматично объявил Фред, чуть усмехнувшись, — закончил основные тезисы «Теологии освобождения» и выпустил в свет. Рвануло так, что я немного испуган.

Алекс молча прикрыл глаза, поудобней устроив дочку на коленях и уткнувшись подбородком в пушистую макушку.

— Куда подашься?

— С переселенцами, — глухо отозвался Виллем, подперев подбородок кулаком, — мы с женой всё уже обсудили, в Майями я слишком знаковая фигура. Социалиста начальника полиции, власть имущие ещё терпели, да и как шеф я очень неплох.

— Наслышан, о тебе даже в Европе несколько раз писали.

— Ого! Как о курьёзе, полагаю? — Весело удивился Фред.

— Нет, вполне серьёзно. Французские коммунисты тебя в пример ставили — какого результата может добиться человек с социалистическими взглядами на столь ответственном посту.

— Чёрт его знает, — нервно дёрнул плечами друг, — вроде бы делаю всё просто по уму да по совести. На власть имущих не оглядывался, перевёл их ручные бандочки начисто. Без заинтересованности сверху организованной преступности быть не может, ты и сам это знаешь.

— Да уж знаю, — фыркнул попаданец, — в Новом Орлеане так и действовал.

— Ну а теперь всё, — развёл руками Фред, — военное положение кончилось, власть имущие предчувствуют наживу. А тут ещё и «Теология»… не уеду, так убьют.

— Думаешь, в Калифорнии не достанут?