Европейское турне

Подобные сценки с удручающим попаданца однообразием повторялись в течении полутора часов, после чего политики, завоевав сердца новых граждан, отошли.

– Одиннадцать тысяч человек, – Робертс аж прищурился от удовольствия, – да ещё и неизбалованных! Гм, простите.

– Понимаю, – равнодушно кивнул Фокадан, действительно понимая здоровый цинизм президента, – авантюристы у вас уже, наверное, в печёнках сидят.

– Да уж, – хохотнул сенатор Лесли, – хоть ядом трави, как крыс. Ни в какую работать не хотят! На золотых приисках хоть сутками, а на завод или там на железную дорогу никак. Вербуются на железную дорогу, переезд за счёт нанимателя, а как окажутся в интересных местах, так каждый второй если не бежит, так расчет вскоре берёт.

– Земля? – Поинтересовался Фред.

– А… – Лесли отмахнулся досадливо и достал фляжку из внутреннего кармана, делая небольшой глоток, – если бы. Нет, землю застолбить многие горазды, но работать никак, всё норовят на чужих спинах выезжать. Ладно бы организаторами дельными оказывались, да деньги на рабочих не жалели, так ведь нет. Всё норовят закабалить кого, да работников в долг нанять, под будущий урожай. Китайцев мы спровадили сразу после войны, мексы сами назад потянулись, как Максимилиан начал для народа что-то делать – хрен ли им тут батрачить, если на родине сейчас ничуть не хуже работёнку можно найти?

– А белые? – Полюбопытствовал Фред.

– Земли полно, – поджал плечами сенатор, – пока, по крайней мере. Если кто хочет работать, то зачем на кого-то? Подал заявку, получил надел, да вперёд. Есть людишки, что без хозяина не могут, но много ли таких?

– Ясно, – протянул Фокадан, – действительно, ситуация самая дурацкая, в таких условиях и в самом деле радоваться сиротскому каравану станешь. Правда, тут всё больше вдовы, так что сами понимаете, огородничать или там сады завести да скот пасти, на это их сил хватит, а вот целину под пшеницу распахать никак, это несколько лет подождать придётся. Пока дети не подрастут.

– Пусть так, – согласился Робертс, пригладив задумчиво бороду, – пока им податься особо некуда, за землю уцепятся – благо, в здешнем климате вовсе уж безруким нужно быть, чтобы голодать, на земле сидючи. Несколько лет пройдёт, дети подрастут – всерьёз уже примутся, привыкнут за это время к сельской работе да к своей земле. Там и дороги начнут протягивать мимо ферм, да производства какие ставить. Кто не захочет на фермах работать, так пожалуйста, будет куда уйти. Остальные станут рабочих кормить, всё не за тридевять земель еду возить.

– Значит, пугаться потоку ирландских переселенцев не станете? – Светским тоном поинтересовался Фокадан. Президент подался было вперёд, но тут же расслабился.

– Англичане? Да, поиск виноватых начнётся, на ирландцев свои промахи островитянам удобно свалить. Собственно, уже валят, читывал что-то этакое. Да и ваши волонтёры… нет-нет, я не в упрёк – не было бы ирландских волонтёров, англичане нашли бы другие поводы, это всем яснёхонько. Так сколько, говорите, переселенцев будет?

– От вас зависит, – флегматично пождал плечами генерал, – ИРА будет переправлять ирландцев туда, где им будет лучше. В настоящее время наилучшие условия может предложить Конфедерация и Мексика. Хм… возможно, какую-то часть расселим на индейских территориях.

– Даже так?! – Восхитился президент, – понимаю.

– Калифорния обладает отменным потенциалом, – подхватил игру Фред, – мы все это видим. Но потенциал, он и есть потенциал, а людям нужно кормить детей прямо сейчас, а не годы спустя.

– Льготы? – Насторожился представитель промышленников в сенате Калифорнии.

– Умеренные, – успокоил его Алекс, – прежде всего отсутствие налогов на землю в течении пяти лет.

– Это решаемо, – веско сказал Робертс, давя взглядом делегацию, – всё равно, пока дети не подрастут, платить особо и не с чего. Пусть за землю зацепятся.

– Мм… я за, господа, – сказал Лесли задумчиво, – президент правильно говорит, им сперва всё равно не с чего платить будет. Пока ферму поднимешь, два-три года пройдёт, не меньше, и это если мужчины в семье есть, да деньжата на обзаведение.

– Так всё равно налоги символические до пяти лет идут, – не согласился министр экономики, – несколько долларов год, это не деньги для фермеров, а в масштабах страны весомо получается.

– Весомо, – хмыкнул Фокадан, – вы чуть опоздали на встречу переселенцев, верно?

– Фрэнк, – вздохнул президент, – там такая нищета… у многих вообще ничего нет, понимаешь? У половины даже обуви.

– Однако, – министр крутнул шеей, нервно поправив галстук-бабочку, – если уж такие дела, что без обуви через континент… Что же, в Конфедерации не помогли?

– Помогли, – глуховато ответил Фокадан, – поверьте, куда как хуже было. А обувь да одёжку многие по сундукам попрятали – как приданое детишкам. Это поношенное-то! Представляете, какая жизнь у них была, что они ношенную одежду и обувь за ценность великую считают?

– Снимаю своё возражение, – нахмурился финансист, – хотя… слыхивал, что вы ухитрились выбить деньги у французов под этот проект?