Евсения. Лесными тропками

   - Знаешь что, Евся. Я, конечно, водяной бес, но к воде сильно не привязан. Поэтому, совладать с ней не могу и управлять ею не умею. Но, я зато, умею ее слушать. Иначе, не узнал бы про твой полет с моста. И вода мне нашептала, что все в мире течет и все изменяется, если только этого захотеть. Но, больше я тебе сказать ничего не могу. И даже наша с тобой "подельничья" дружба не поможет. Здесь связь по крепче мне язык сковывает. Только, знаешь, что? - дернул он кисточкой на хвосте. - Пообещай мне, очень тебя прошу.

   - О чем ты, Тишок? - затаила я дыхание.

   - Что не бросишь одного в беде.

  - Хорошо, обещаю, - кивнула я в ответ, сама еще толком не зная, к чему волховецкому слуге мои зароченья...

ГЛАВА 7

   Вернувшийся к вечеру дня следующего волхв застал всю домашнюю картину прежней, без каких либо, видимых его оку изменений и, немного пометав глазами от Адоны ко мне, стих, буркнув лишь:

   - Баньку истопите. А то намытарился по зною да мошкаре, - ну и слава всем его "дальнозорким" богам.

   А потом потянулись наши долгие летние дни, отсчитывающие первый и самый главный из трех "разнотравных" месяцев. Батюшка Угост с головой погрузился в скопившиеся весевые дела, об очередном завершении которых мы с Адоной узнавали по возникающим на нашем пороге, то корзины с яйцами, то мешка с мукой. А один раз, так и вовсе - привязанного за длинные рога к перильцам, черного, в гроздьях репьев, козла. Правда, задира этот вскорости исчез. Вместе с волхвом, на кроваво-красном закате. В аккурат за два дня до самого большого летнего праздника - Солнцеворота. И куда они на пару направились, мы с дриадой точно знали, хотя вслух такие дела (и даже жестами) обсуждать обеим совсем не хотелось.

   Я за неделю сумела, все ж пару разочков, вырваться (под разными, подсунутыми Адоной, предлогами) в весь к своей дорогой подружке. Но, посекретничать с ней у нас все как то не получалось... Эх, жаль, одуваны окончательно отцвели. А то б отплатила я Любоне ее же "душевной открытостью". Да, думаю, случай такой еще представится. Это я про "посекретничать"...

   Сейчас же все мысли мои были заняты еще одним важным занятием, на которое я тратила время тоже, к сожаленью, урывками...

   - А ты меться лучше!

   - А ты не прыгай передо мной!

   - А ты... А-ай! Мазила тиноглазая!

   - Сам ты, егоза хвостатая!.. Э-эй! Куда побежал?! - вслед запетлявшему меж деревьев бесенку прокричала я и в сердцах плюнула. - Каждый раз, одно и тоже.

  Занятия наши по освоению "водной магии" шли с переменным успехом, выражался который в одном лишь подбитом глазе у Тишка (чем для нас обоих не успех?). И основаны были, исключительно на наитии, без всяких научных знаний. Хотя бесенок утверждал, что и знакомство с "начатками" мне мало чем поможет, так как сила моя от привычной, стихийной магии, все ж отличается. Да мне о том судить глупо. Поэтому я пока лишь "поднимала" воду из горшка. Потом ее на весу замораживала (почти всегда удачно) и училась метко сей зависший "хрусталик" в мишень метать. В остальном же приходилось только наблюдать за собой да к себе прислушиваться. Ведь что такое понимание магии для дриады - окружающий ее мир. Именно он дает ей силы в нужный момент и силы эти также естественны для нее, как умение дышать или видеть. Потому как дриада и сама - часть этого мира. Листик на дереве. Ягода на кусте или цветок на лугу. Кому как краше покажется. А привычная, стихийная магия подразумевает собой нечто иное. Выражаясь простым языком - подчинение этой самой силы, для которого магу приходится выписывать нужные знаки и шептать формулы-заклятья. Потому как маг - просто ее умелый (или не совсем) пользователь. И то, что дается дриаде "даром", по праву причастности, как любому лесному духу, магу приходится с усилием брать... Чем же являлась сейчас я, со своими, вдруг проснувшимися способностями, для меня же самой оставалось по сей день загадкой. Поживем - увидим...

   - Ладно, вылазь! У меня все одно вода в горшке кончилась.

   - А, точно? - высунулось из под корней вяза одно серое ухо.

   - Точнее не бывает... Разве что... ледышки по траве пособирать... - ухо дернулось и тут же исчезло. - Да я пошутила, вылазь! Пошли со мной к Тихому ручью. Я оттуда новой наберу! - крикнула, уже разворачиваясь на ходу.

   - Ох, горе мое, горемычное... Хорошо хоть, не к Желтку, - выбрался бесенок из мшистого сплетения и запрыгал сбоку от меня. Вот уж, загнул! Да я и в беспамятстве к этому, разящему ржавью источнику ни ногой. Мало того, что находится в совсем другом конце леса, так еще и...

   - А ты был там когда-нибудь? - Тишок скосился на меня, а потом нехотя качнул мордой:

   - Ну да.

   - Да что ты! - даже приостановилась я, придерживая рукой низкую дубовую ветку. - А видал... его?

   - Кого?

   - Тишок, не придуривайся. Медведя, конечно. А кому там еще-то быть? Он же всех там распугал, в своем буреломе. И единолично царствует.

   - Ну, видал... Да, ничего он не царствует. Царь у нас в этом лесу один, - буркнул бесенок. - Евся, а жених то твой стух.

   - Какой жених?.. Это ты ладно сейчас разговор свернул. Да только не выйдет.