Эвтаназия

Это он меня умыл, конечно. То есть в общих-то чертах я представляла, как мы приедем сюда, обоснуемся в Добрыниной квартире, но вот дальнейшие наши действия продуманы были весьма нечетко. Как вариант, можно было позвонить Косте, обрисовать ему ситуацию и спокойно ждать, когда шеф найдет выход, нажав на все возможные рычаги. Заманчивый вариант. Единственный минус — я не выходила на связь с Костей уже раз, два… почти четыре дня. Наверняка после моего исчезновения его уже не один раз вызывали в Службу безопасности. И если ему сейчас позвонить, этим можно здорово его подставить. Второй вариант, гораздо более сложный для исполнения, — постараться выбить из Добрыни признание. В чем — не так уж и важно. Например, в уже содеянном, в преступных замыслах или в соучастии. Записать это признание и… Все же позвонить Косте. Но в этом случае я уже его не подставляю: можно представить дело так, что я была «на редакционном задании».

Однако ни в первом, ни во втором варианте не фигурировал меценат Кош. А теперь вот он сидит напротив меня, говорит ужасные вещи, а я слушаю как идиотка, но ничего не записываю… Ой, кстати… Я машинально схватилась за шею — не потерялась ли флэшка в форме сердца.

— Что такое, Василиса Михайловна? — мгновенно среагировал Кош. — Что вы там прячете?

— Украшение, — честно ответила я. — Кулон… Дорогой, от Сваровски…

— Женщины, — понимающе сказал он. — Вместо того чтобы задуматься над тем, как выйти из сложной ситуации, думают о всякой ерунде.

— А мне лично, — я откинулась на спинку кресла, — ситуация очень даже нравится. Когда бы еще представился случай попасть в святая святых элитного поселка.

— Это да, — согласился он. — Вы только забываете одну маленькую, но очень существенную деталь… Вы отсюда не выйдете, Василиса Михайловна. И друг ваш тоже отсюда не выйдет.

— Не нужно меня пугать. — Я приложила массу усилий, чтобы голос не дрожал, а он таки был склонен дрожать. — Я вам не верю. Это, знаете ли, как в хирургии. Главное — не операция, главное — послеоперационный период. Убить легко…

Тут я запнулась… Он вполне может поинтересоваться, откуда я знаю, что убить легко. И мне будет нечего ответить — никакого личного опыта в этом вопросе у меня нет. Упреждая реплику оппонента, я быстро произнесла:

— Ну, это я погорячилась, не совсем легко, конечно. Убийство требует определенных навыков или состояния аффекта. Я имела в виду, что гораздо сложнее сделать так, чтобы тебя не посадили за содеянное. Позвольте поинтересоваться, куда вы собираетесь спрятать два трупа?

— Уверяю вас, это не проблема, — спокойно ответил меценат, и вот тут мне стало по-настоящему страшно.

Страх иногда парализует человека, а иногда, напротив, очень стимулирует мыслительный процесс. Терять нам с Булатом было нечего (кроме жизни, разумеется), поэтому я пошла ва-банк:

— Это несправедливо!

— И в чем же, позвольте узнать, несправедливость?

— Вы же сами говорили, что даете всем шанс вытянуть джокер. Так почему вы отказываете в этом мне? Боитесь проиграть? — позлорадствовала я и сама же ответила на свой вопрос: — Конечно боитесь. Потому что до этой минуты все карты, что мне выпадали, я разыгрывала неплохо.

Кош задумался, а потом неожиданно встал:

— Пойдемте, Василиса Михайловна.

— Куда? — насторожилась я и на всякий случай добавила: — Без Булата никуда не пойду.

— Пойдемте, там решим, — кивнул он и быстро пошел к двери, через которую вышли Добрыня, Булат и Вадим с Ингой.

Я вскочила и рванула за ним. Мы столкнулись в дверях, произведя немало шума. Из соседней комнаты выбежал перепуганный Добрыня, за ним Булат. На его плечах, пытаясь ему помешать, висели Инга и Вадим. Кош поднял руку:

— Всё под контролем!

Они остановились, только Инга еще продолжала цепляться за шею Булата. Добрыня укоризненно взглянул на меня:

— Ты в своем репертуаре. Без шума не можешь. И когда только до тебя дойдет, что по-настоящему большие дела вершатся тихо. Боюсь, что никогда.

В свете нашего разговора с Кошем Добрыни-но «никогда» приобрело довольно зловещий смысл.

— Все в порядке, — успокоил своего адъютанта Кош. — Мы с Василисой Михайловной нашли компромиссный вариант.

Добрыня удивился, однако ничего не сказал.

— Я решил дать ей шанс… — начал Кош.

— Напрасно, — перебил шефа Добрыня. — Вы ее не знаете так, как знаю я…

Кош пожал плечами, показывая тем самым, что не принимает всерьез Добрынины слова.

— У нее пистолет, — напомнил Добрыня.

— Ты же знаешь, что это не поможет, — ответил Кош.

— Только в вашем случае не поможет. А вот если она в кого-нибудь из нас попадет…

— Я решил дать ей шанс, — повторил меценат. — Это не обсуждается. Проводи Василису Михайловну.

Добрыня тронул меня за плечо:

— Пошли.

— Только вместе с Булатом, — выдвинула я ультиматум.

— А вот так мы не договаривались, Василиса Михайловна, — вновь заговорил Кош, только тон его теперь стал сухим и деловитым. — Шанс дается вам, и никому больше.

— Не волнуйся за меня, — вступил в разговор Булат. — Иди и постарайся не упустить единственный шанс.

Глава 45