Эвтаназия

Бедная старушенция засуетилась, рванула куда-то на кухню, долго хлопала там дверцами ящиков, пока наконец не принесла огрызок карандаша. Огрызок был такой маленький, что не осталось даже маркировки, а мне нужен был мягкий карандаш. Я еще раз внимательно осмотрела стол, потом решительно взяла нижний листок из стопки и опробовала карандаш. Нам повезло, карандаш был мягкий и прекрасно растушевывался. Я осторожно, стараясь не давить на бумагу, стала заштриховывать следы. Получалось на удивление ловко, если учесть, что я никогда раньше такого не делала. Уже через пару минут мы с Елизаветой Васильевной любовались на вполне разборчивую надпись. Это был номер мобильного телефона, последняя цифра была написана неаккуратно — то ли ноль, то ли шестерка, но, в конце концов, нужного абонента можно вычислить путем перебора номеров, всего-то парочка вариантов. Человека, чей номер был записан на листке, звали Татьяна. Может, она в курсе, куда так внезапно уехала Марина Савушкина. Я посмотрела на часы. Ого! Уже одиннадцатый час. Пожалуй, звонить незнакомой Татьяне поздновато.

— Пойдемте, Елизавета Васильевна, — предложила я своей спутнице. — Завтра я позвоню по этому телефону и попробую выяснить, что случилось.

— Зови меня баба Лиза, — откликнулась она. — Маришка так меня звала.

Честно говоря, «звала» — в прошедшем времени — резануло слух. Я с подозрением уставилась на бабу Лизу — с чего это она вдруг заговорила о Маришке как о покойнице. Но старушка совершенно спокойно выдержала мой испытующий взгляд, не смутилась, а продолжала болтать о своем. Я убрала листок с телефоном незнакомой Татьяны и повертела в руках кусочек визитной карточки. Бумага отличная, дорогая. Кажется, у полиграфистов такая бумага называется веленевой. Я понюхала визитку. Увы, она не пахла никакими духами. А я-то надеялась, что визитка принадлежит загадочной Татьяне. Какая глупость! Если бы визитка принадлежала Татьяне, не было бы смысла записывать ее телефон на листочке. К сожалению, мне оставили только нижний правый угол… Стоп! Здесь что-то есть. Я поднесла обрывок поближе к свету. Маленькими золотыми буквами на визитке было написано «..лица». Не густо. Это вам не номер телефона, тут простым подбором не найдешь.

Запихнув трофей в косметичку, чтобы не потерялся, я повернулась к бабе Лизе.

— Елизавета Васильевна…

— Баба Лиза, — старушка погрозила мне тонким указательным пальцем, — баба Лиза.

— Хорошо, — смирилась я, — баба Лиза, давайте я вас домой отвезу. А то уже поздно.

Она с удовольствием согласилась. Тем более оказалось, что живет Маришкина квартиросдатчик в двух кварталах отсюда, в новом монолитном доме. Охраняемый двор, подземный паркинг. Нормальный дом бизнес-класса. Я мысленно прикинула, какая здесь должна быть квартплата. Получалось, что денег от аренды хватать должно было едва-едва. Вслух же я похвалила дом, поинтересовалась, на каком этаже обитает баба Лиза.

— На двадцать втором, — бойко ответила старушка. — Высоко очень. Но я уже привыкла. Зато вид замечательный.

Неожиданно она схватила меня за руку:

— Вася, завтра, как дозвонишься до этой, — баба Лиза мотнула подбородком в сторону моей сумки, — до Татьяны, сразу мне сообщи.

Я пообещала непременно поделиться сведениями, как только они появятся. Елизавета Васильевна с видимой неохотой отцепилась от меня и вошла в подъезд.

Глава 6

Домой я попала далеко не сразу. На Кутузовском была страшная авария. Два лихих джигита ехали по резервной полосе, навстречу друг другу. Ни один из них не хотел уступить. В результате в столь поздний час на проспекте образовалась изрядная пробка. От удара машины джигитов разлетелись в разные стороны, роняя по ходу куски бамперов и иные части. Таким образом, из двенадцати полос свободными для движения оказались только две, куда и просачивались немногочисленные автомобилисты. Проблема усугубилась, когда шедший в сторону парка троллейбус не сумел вписаться в проем, зацепил одну из аварийных машин и заткнул собой оставшиеся два свободных ряда. Я набрала телефон нашего офиса и страшно удивилась, услышав голос шефа. Насколько я помнила, по графику сегодня в ночную смену должен был дежурить Андрей.

— Костя, ты? — задала я глупый вопрос.

— Ну я, — недовольно ответил шеф. — Ты была у Савушкиной? Есть новости?

— У Савушкиной была, новостей никаких нет. Стою в пробке на Кутузовском, большая авария. Положи эту информацию в ленту «городские новости».

— Где, сколько машин, есть ли пострадавшие? — деловито начал задавать вопросы Костя.

Я выглянула в окно:

— Машин вроде две… И троллейбус. Он уже потом не вписался. Пострадавшие — пока не знаю. Наверное, есть. Авария в районе двадцать шестого дома.

— Все записал, — рапортовал шеф. — Выйди, узнай насчет пострадавших… И сразу звони сюда.

Я включила «аварийку», что было совершенно излишне, потому что все равно никто никуда проехать уже не мог, вылезла из машины и пошла… беседовать о веревке в доме повешенного.