Эвтаназия? Эвтелия! Счастливая жизнь — благая смерть

Новейшие понятия жизни, смерти и человеческого бытия

Может показаться, будто бы я излишне сосредоточен на тех биологических явлениях, которые способны вступать в резкое противоречие с религиозными — в особенности с католическим — вероучениями. Думаете, уважаемый читатель, я вознамерился убедить вас в том, что в третьем тысячелетии веру следует отменить, дабы утвердить могущество Науки и открыть путь становлению «общества знания»? Напротив, именно по мере развития моей научной карьеры я в полной мере осознал, сколь важную и необходимую роль играет в нашей жизненной и трудовой деятельности вера, которую я лично считаю высочайшим проявлением человеческой сути, далеко выходящим за рамки биологии.

Благодаря богатому опыту, накопленному нейрохирургией, и множеству биологических исследований (о чем речь пойдет ниже) удалось составить «карту» человеческого мозга: мы знаем, где находятся центры страстей и эмоций (любви, страха, гнева, ненависти и т. д.). Однако веру мы, по всей вероятности, никогда не сумеем не только локализовать, но и дать ей четкое определение. Не исключено, что она является составной производной человеческого мозга, разума, духа. Возможно, вера столь же непостижима и неуловима, столь же выходит за пределы биологических понятий, сколь и душа.

Современная биология не может, не способна заниматься теологическими понятиями, да это и не входит в ее задачи; надеюсь, и впредь она не будет основывать естественнонаучные теории на постулатах теологии и не станет подкреплять или опровергать их своим научным опытом. Если наука встанет на этот путь, то уподобится тому чудаку-хирургу, который заявил, что прооперировал множество больных, но ни разу не сталкивался с душой. Веру нельзя подкреплять знаниями, наукой. Напротив: вера помогает вынести тот мрак, куда не способно проникнуть наше сознание, или же рассеивает, озаряет его.

Означает ли это, что мир веры сужается по мере расширения круга наших знаний? Отнюдь нет, наоборот: с каждым этапом познания горизонты наши только расширяются и тем самым ширится граница соприкосновения с непознанным. В давние времена для наших пращуров, как, например, для мудрых составителей Библии, пределом окружающего мира казался небосвод, некая небесная оболочка. «Да будут светила на тверди небесной, для отделения дня от ночи», — ссылаются они на Творца, все замыслы которого осуществились, Создателя, тысячелетиями обретавшегося в неизвестном потустороннем мире вкупе со своим небесным воинством. Но сузился ли этот навеянный верованиями мир после того, как при помощи телескопов и космических зондов был совершен прорыв в небесные сферы? Нет, ничуть! Подобно тому, как расширились наши представления о мире, когда мы смогли заглянуть в строение мельчайшей частицы материи — атома, — которая считалась неделимой. Словом, наш мир, мир, поддающийся познанию, несоизмеримо вырос по сравнению с тем, который существовал в воображении библейских праотцев, даровавших нам историю сотворения мира.

Выходит, сузился мир нашей веры?

Вовсе нет!

Он не только не сузился, но перед нами изо дня в день открываются все новые и новые измерения трансцендентного, вселяя надежду верой нашей постичь Творца Вселенной и бытия, дающего смысл всему сущему. Не какого-то там громовержца Юпитера или Прометея, полубога, похитившего для людей божественный огонь, или бородатого, антропоморфного Бога.

Однако вернемся к достижениям в области биологии и медицины, также открывающим новые перспективы и требующим осмысления.

На протяжении тысячелетий люди полагали сердце, печень, желчный пузырь вместилищем чувств и страстей: любви и нежности, ненависти и гнева. Еще в начале минувшего XX века и думать не смели, что не справляющееся со своей функцией сердце можно заменить сердцем животного или другого человека (с иным эмоциональным миром), и подвергшийся трансплантации не только перенесет это жестокое вторжение в свой организм, но и останется тем же самым человеком: по-прежнему будет любить жену и детей — своих собственных, а не тех, кто — как принято поэтически выражаться — «жил в сердце» донора.

Более того, эмоциональная жизнь человека не пострадает даже в том случае, если его сердце вообще отказало и заменено установкой «искусственное сердце», которая призвана регулировать кровообращение, пока не будет произведена трансплантация этого жизненно важного органа.