Эвтаназия (СИ)

- Ты хотела сказать, женщина, родившая меня. Я вижу только одну маму - тебя.

- Но бывает же, когда дети прощают своих неверных родителей. Бывают разные обстоятельства.

- Это аморальная форма взаимоотношений между родителями и детьми. Взрослая самка, иначе не назовешь женщину, допустившую нежеланную беременность, в отличие от животного, оберегающего своих детенышей, бросает на произвол судьбы беспомощного малыша. Им плохо, никому не нужным детям. Они проходят все круги ада в нашем бессердечном мире.

- Но Надежда больна и может умереть, - настойчиво внесла поправку Лиза.

- Я не являюсь виновником ее смерти. А как юрист хочу, чтобы любое преступление против личности было наказано. У меня нет никаких нежных чувств по отношению к ней, а выдумывать страсти я не буду.

- Но она же нам помогла.

- Да, потому что денег некуда было девать, награбленных путем приватизации.

- Но мы взяли всё, что нам дали, - упрямо настаивала Лиза.

- Я считаю, что жизнь нам принесла лотерейный выигрыш, неважно от кого.

- А ты эгоист, сынок, - молвил Андрей.

- Оставим этот разговор. Родители биологические откупились от меня деньгами. Это не нарушило закон. А я с законом дружу. Законопослушный гражданин, и если мне еще что-то достанется по наследству, приму без разговоров. С гордою душой жить в нищете, оскорбление похуже, чем взять то, что тебе принадлежит по праву рождения. Меня оставили оба родителя. Не вспомнили, пока я был маленьким и ты, отец, зарабатывал на жизнь торговлей пирогами, которые пекла мать. А у вас высшее образование. Вы всё, что могли, отдали мне тогда. Вы и есть мои настоящие родители, и я вас очень люблю.

- Значит, ты окончательно не желаешь встретиться с ней?

- Зачем мне с чужой тёткой встречаться. Врать, что рад свиданию. Я давно перестал ненавидеть женщину по имени Надежда и отца именуемого Виталием, господ Прозоровых.

В кабинет профессора вошла Юля Прозорова. Она остановилась у стола и молча уставилась на хозяина. Поединок взглядов закончился поражением для него. Профессор опустил глаза, жестом пригласил гостью присесть.

- У вас ко мне вопрос, Юлия Витальевна?

- Скорее просьба, - ответила она. - Зачем вы предложили пересадку почки моей мачехе? Вам нужны деньги?

- Деньги нужны всем, в том числе и вам. При их наличии, почему бы не помочь богатой даме продлить жизнь? У вас неразрешимая проблема с наследством? Откажетесь помочь? Вам жалко денег?

- Сама не знаю, чего хочу. Но точно знаю - я против пересадки. Пусть живет столько, сколько ей отведено судьбой.

- Так, - откинувшись на спинку кресла, протянул профессор, - я вижу, что будь разрешена эвтаназия, вы бы не отказались применить её к своей матери?

- Если честно, не против, даже если она запрещена.

- И вы не боитесь Божьей кары? Она страшнее законов, созданных людьми.

- Вы прекрасно понимаете, профессор, что я в курсе того, что в нашей клинике эвтаназия существует.

- И кто вас просветил? - спросил сердито Калинин.

- Сама догадалась. Мне, как врачу, очевидно, что без помощи извне многие были бы живы долгие годы.

- Я, надеюсь, вы поняли, что сейчас вы дерзите мне?

- А вы меня увольте, тогда я смогу привести статистические данные смертей от эвтаназии.

- Разговор окончен, - хлопнул ладонью по столу профессор, - уходите и пригласите ко мне Александра Петровича.

Сердитая Юля выскочила за дверь кабинета. Профессор, оставшись один, лихорадочно начал раскуривать сигарету. Без стука вошел Александр и остановился у двери.

- Чего застрял? - рявкнул профессор, - проходи.

- Что-то случилось? - на ходу задал вопрос визитер.

- Существует возможность выхода из-под контроля ситуации. Твоя пассия наговорила мне сто вёрст до небес. Откуда она знает об эвтаназии? Ты меня просил взять её на работу к нам, и теперь ты, и только ты в ответе за всё, что может натворить столь экстравагантная особа.

- Не понял, почему она взбесилась?

- Я предложил её матери пересадку почки, та согласилась, а дочь взбрыкивает. Предпочитает смерть от почечной недостаточности.

- У них серьезные семейные разборки, - вздохнул Александр.

- Не вмешивайся в них, а доченьку постарайся направить к мысли самостоятельно разобраться с Прозоровой. Так тихо, мирно, чтобы она пришла сама к такому выводу. Её необходимо взять на крючок. И жадность сделает это за неё. Лошадка усмирится, ты получишь приданое. Сам же останешься чист.

- Мне можно дать ей ампулу, если попросит?

- Не дать, а продать, и не ты это сделаешь, а наш поставщик. Ты ей только подскажешь, где можно взять. А может быть она изберет другой способ избавления.

- Передозировку калия?

- Не обязательно. Она врач и знает сама, какие препараты вызывают смерть без подозрения.

- Согласен. Я пошел?

- Иди, обуздывай мустанга. Она со злости может наломать много дров. А нам с тобою состояние Прозорова, ох, как нужно. Огромное, через твою женитьбу прямое.

- Я постараюсь. Пока.

Удивленная Надежда смотрела на Юлю. Та стояла у окна, скрестив руки. Веки её подергивались, но Надежда этого не замечала. Она была занята новым ходом действий дочери.