Ex aspectu nascitur amor (СИ)

Когда Гермиона вернулась в школу, то ни её поведение, ни поведение профессора Снейпа не выдавали каких-то намеков, что они смотрят друг на друга иначе. Снейп как игнорировал её на своих уроках, так и продолжал это делать. Гермиона в свою очередь продолжала просто учиться. Она даже не пыталась иначе глядеть на профессора или строить глазки. Нет. Всё, что случилось, было прекрасным, и уничтожать воспоминания ни одному из них не хотелось.

Но сны. Сны меняли всё. Гермиона не единожды просыпалась среди ночи от того, что ей снилась та ночь. Она скучала по касаниям именно этого мужчины к своему телу. Однажды она разрешила Кормаку поцеловать её, когда возвращалась из Большого Зала, но его прикосновения вызвали только раздражение. Быстро отстранившись, она убежала прочь. Желание вызывал только хранитель подземелья.

Для Снейпа тоже всё перевернулось. Больше он не вспоминал Лили, как раньше, что удивляло его. Теперь в его воспоминаниях она была просто подругой детства. Это было как облегчение, но стало страшно. Страшно от того, что он начал искать глазами Гермиону по всему замку. И каждый раз, когда находил, она улыбалась в компании Уизли с Поттером и даже не смотрела в сторону угрюмого зельевара. Это обижало.

Северус помнил, что всё произошедшее они решили оставить в доме Блэков, но как ему хотелось, чтобы она снова на него посмотрела так, как тогда.

Последней каплей стал поцелуй Гермионы и Кормака в тёмном углу замка. Он был готов кричать, что эта девочка принадлежит ему, но заметил, что Гермиона сама убежала, произнеся в пустоту: «Ты не такой». Это стало точкой отсчета. Северус помнил, что скоро его возненавидит весь магический мир, но он не мог упустить шанса побыть с Гермионой хоть немного. Возможно, весна расположила его к более решительным поступкам, но ему было все равно. Гермиона принадлежит ему, и он будет с ней столько, сколько сможет.

Первое, что он сделал, вспомнил, как она отзывалась о его голосе.

Что же, поиграем, мисс Грейнджер?

Первый урок в марте был необычным. Мужчина почти весь урок объяснял новую теорию, ведь весь следующий урок будет сплошной практикой.

Когда профессор важно ходил по классу, Гермиона не могла оторвать от него взгляд. Его величественная походка гипнотизировала её. Но его голос был отдельной пыткой. Он постоянно менял баритон, а не говорил, как обычно, ровным тоном. Гриффиндорка готова была кончить только от речи профессора. Её грудная клетка подымалась так часто, что Снейп сразу это заприметил. Идиот Поттер наблюдал за Драко, поэтому не обращал внимания на подругу.

– На следующий урок вы должны написать свиток по новой теме не меньше, чем на две тысячи слов. А если явитесь без домашнего задания, последствия будут такими, что вы будете умолять меня, - на этих словах Гермиона удивленно посмотрела на него, а он не отводил довольный взгляд с гриффиндорки, - о пощаде.

Гермиона сглотнула, что не утаилось от Снейпа. Затем он резко развернулся и сел за стол, говоря этим, что все свободны. Девушка достала листок и что-то написала на нём. Она уходила последней, поэтому вложила кусочек пергамента в ладонь, которая уже ждала её. Когда их пальцы соприкоснулись, Гермиона улыбнулась.

– А я думала, что только я вспоминаю, - прошептала она и быстро ушла.

Снейп улыбнулся. Когда дверь закрылась за девушкой, он раскрыл записку. Да, он на верном пути:

«Таким сексуальным голосом ты ещё никогда не говорил, Северус Снейп. Нельзя же так издеваться, я почти кончила».

Я.

Значит, шанс все-таки трахнуть её ещё раз был. Трахнуть? Разве он хотел трахать её? Нет. Он хотел любить юное тело. Именно любить, так сильно, чтобы она стонала под ним.

Она тоже вспоминала о ночи на Рождество. Пыталась не думать о нём постоянно, поэтому и решила попробовать с Кормаком, но её отвернуло от парня после первого же поцелуя. Неужели Снейп мог так влиять на людей? Правильная умница Гермиона Грейнджер явно училась не на том факультете.

***

Гермиона сидела в своей комнате и писала свиток по Защите от Тёмных Искусств. Чёртова фантазия пару раз показала ей картинку, как Снейп возьмёт её прямо на рабочем столе, но шумная компания из Рона, Гарри, Джинни и Лаванды приводила её в чувство.

– Снейп так ведет ЗоТи, как никогда не вёл зельеварение. Явно любит Тёмные искусства, - вдруг произнесла Лаванда, замечая, что пишет Гермиона.

– Он же… - начал Рон, но Гермиона ударила его ногой под столом, и тот понял, что нельзя говорить о Пожирателях, - явный псих, - закончил Рон.

– Но он знает своё дело, - вмешалась Джинни, и Гермиона была готова расцеловать подругу за эти слова.

– И всё равно я его ненавижу, - произнес Гарри. – Может, отец не зря издевался над ним. Хотел бы я узнать настоящую правду. Сириус и Ремус говорили, что их «любовь» была взаимной.

– Гермиона, а нам ты напишешь? – вдруг спросил Рон. – Мы с Гарри не успели. А завтра ЗоТи, поможешь?

– У вас было три дня, и вы не написали? – в гневе спросила Гермиона. – Вы всё время торчите у меня, но не учитесь. Я не буду постоянно писать за вас!

– Гермиона, пожалуйста, он нас уничтожит завтра, - прошептал Рон.