Ex deo natus est. Рожденный богом

       – Да нет же. Отличный план,– Карась хорошо знал повадки предводителя, который любил подбросить сомнения в головы приближенных, чтобы потом жестоко покарать за них.– Не факт, что мы бы от них чего-то добились. Что-нибудь да утаили бы. А так – верняк. Все покажут сами, приведут по назначению. А по концовке видно будет. Может, и вытрясем из них еще чего напоследок.

       – Верно,– согласился Батян.– Но все-равно, мне эта ходка покоя не дает. Мы видели только десяток нищих деревень. Вчера в этих хижинах даже еды нормальной не собрали. Голытьба! Ты так себе представлял земли братства?

       – А кто ж его знал?– пожал плечами Карась, покосившись на статую, которая заметно качнулась в его сторону.– Запустение тут. Мутантов и уродов всяких они реально вычистили. Людей мало осталось, разруха, выживают с трудом. А сами рыцари, похоже, где-то на границах нечисть гоняют. С муравьями своими сражаются.

       – Да брось ты про этих муравьев волну гнать… На кой они все это затеяли, если тут нет никого и ничего? Для кого они так расстарались, если ничего с этим не делают потом?

       – Город Света?– осторожно предположил железнодорожник.

       – Город Света,– задумчиво повторил Батян.– Как бы он не оказался байкой. А по факту там будет задрипанная деревенька на три колодца. И что тогда? И с братством поцапались, и навара никакого.

       – Нет,– уверенно возразил Карась.– Ученые туда через весь материк скачут. Значит, там есть то, чего нет нигде…

       Он не успел развить мысль, как «Змей» застонал тормозами и толкнул вперед, едва не заставив налететь на покосившуюся статую. Но устоял и он, и безрукая женщина.

       – Что за хрень?– возмутился Банян и вскочил.– Чего встали?

       Он набросил на плечи изящный китель со следами шевронов и, бранясь, устремился к голове поезда. В последнее время он часто примерял на себя форменную одежду, задумавшись над тем, что армейская форма и знаки отличия могут поднять дисциплину на новый уровень. На смену авторитетам должна прийти субординация.

       В тамбуре на него налетел вперед смотрящий с вытаращенными глазами.

       – Там три рыцаря на путях стоят. Дорогу преградили,– возбужденно заговорил он.– требуют, чтобы мы вернулись к стрелке и ушли на север, к узловой станции.

       – И что? Я разрешил останавливаться?– гневался предводитель железнодорожников.– Ты трубу «Черного лотоса» из виду не потерял?

       – Нет… Через час мост будет через реку. Они по любому станут, водой залиться,– вжал голову в плечи смотрящий.

       – Пошел!– рявкнул на него Батян.– Двигаемся дальше. И чтобы не смели останавливаться, пока я не скажу!

       – А рыцари?

       – Ты меня не понял? Отойдут в сторонку, если не хотят, чтобы их кишки на колеса намотало.

       – Они другие... Выглядят немного иначе.

       – Иначе?– предводитель железнодорожников резко сменил настроение и оглянулся на Карася, который многозначительно кивнул головой.– Пошли, покажешь.

       Они поднялись на смотровую площадку, и Батян приложил бинокль к глазам. Черные рыцари, действительно, отличались от тех, кого ему приходилось видеть раньше. Каждый из них был не менее двух с половиной метров роста, а их доспехи выглядели диковинными. Было даже не понятно, как в этом нагромождении брони мог умещаться гигант такого роста. Торс был раздутым и тяжелым, а ноги и бедра неожиданно узкими. Огромные плечи были вдвое шире таза, а голова без шеи глубоко сидела в панцире, почти на уровне плеч.

       – Чудные,– пробормотал Батян.– Видно, город Света совсем рядом… Трогай помалу! Подними, Карась, ребят на всякий случай.

       Железнодорожник и вперед смотрящий наперегонки устремились исполнять команды.

       «Змей» только успел брызнуть паром и тронуться с места, как рыцари вскинули свои руки и окутались пламенем выстрелов. Это был не просто град пуль – они рвали и корежили металл, как бумагу. Котел паровоза громко вздохнул и залил паром насыпь путей: он не взорвался, но разошелся трещинами по всему корпусу, подобно раненому зверю, истекающему кипящей кровью.

       Батян ловко нырнул в люк и бросился к своему вагону, который был укреплен дополнительным стальным кожухом и бронированными стеклами в окнах. Пули дырявили обшивку рядом с ним, вырывая из стен куски метала, но он юрко преодолел тамбур, ворвавшись под защиту надежных стен.

       Он застыл на мгновение на пороге своего вагона, в последний раз оценив его уют и роскошь. Он просчитался. Стены быстро покрывались оспой дыр, а его мебель, разбрасывая щепу и осколки, подпрыгивала и металась под ударами пуль. Заставленное помещение быстро заполнялось пылью и беспорядочно летающим мусором.

       Батян оступился от нескольких сильных толчков и, падая, успел заметить, как его оторванная рука в ореоле кровавых брызг шлепнулась к ногам безрукой статуи. Ему было бесконечно жаль того, как собранная им красота и богатство превращались в хлам.

       Он не жалел себя и не думал о том, где мог просчитаться. Он всегда знал, как закончится его жизнь, и никогда не сомневался, что умрет богатым человеком в окружении золота и роскоши.

       Удивительно, но по счастливому стечению обстоятельств ни одна пуля не задела безрукую статую, которая прочно стояла на окрашенном штыре в самом центре вагона.

                *****