Одно из наиболее губительных и распространенных заболеваний — это чумка. На человека она не распространяется. С. Шашков в своей работе «Сибирские инородцы», вышедшей в Москве в 1892 году, пишет: «На Колыме подохли все собаки. Вследствие этого охота и рыбная ловля сделались вовсе безуспешными. Жители голодали и страдали от изнурительных работ, исправляемых прежде собаками. Остались два щенка, которых одна женщина вскормила грудью и от которых пошло новое племя собак».
В 1930–1934 гг. на севере Якутии наблюдались три вспышки чумки. Так, в 1931 г. на Быковом Мысе погибло 500 ездовых собак. В 1933 г. на Колыме собачье поголовье сократилось наполовину. То же самое происходило на Индигирке, Яне и Лене.
Основные признаки заболевания чумкой следующие: плохой аппетит, собаки часто отказываются от корма, много пьют, шерсть взъерошивается, температура поднимается на 1–3° (нормальная температура у собак 37,5°, измеряется специальным градусником, вставляемым в анальное отверстие). Из глаз и носа появляются гнойные течения. У здоровой собаки нос всегда холодный и влажный, а у больной — сухой и горячий.
Заболевшая собака должна быть переведена в сухое теплое место, ей необходимо улучшенное питание. Ветеринары советуют давать собакам для возбуждения аппетита столовую ложку вина или 10–20-градусной водки.
Иногда встречается у собак так называемая «потливость». Особенно лохматые собаки потеют зимой, на улице под ними скапливается пот, примораживающий их на утро к снегу. Шерсть всклокочивается. Их лечили народным способом: давали есть талую ряпушку, обмокнув предварительно в древесной золе. Посыпали пеплом место лежания собаки, а также примешивали к пище медвежью желчь.
Существовали неписаные правила собаководства. Например, если собака часто худела при нормальном питании, у нее отрубали кончик хвоста. После этого собака будто бы становилась полнотелой.
У собак, которые имеют привычку поедать упряжь (алык, потяг и т. д.), разрезали среднюю часть языка и вырезали мышцы — «вытаскивали черву», после чего собака якобы бросала свою вредную привычку.
В холодное время года (декабрь-февраль) при встречном ветре гладкошерстные собаки могут обморозить пах, после чего животное становится почти не пригодным в упряжке. Поэтому каждый каюр должен был иметь при себе несколько «ошейников» — специально сшитых повязок из заячьих или песцовых шкурок, которые подвязывали к паху собаки.
При нехватке собак иногда вынуждены были запрягать суку через 1–2 недели после щенения. Чтобы не отморозить ей соски, шили для нее большую меховую повязку — «нагрудник». Обморозить собаку на Колыме и Индигирке считалось признаком крайней бесхозяйственности, и такой горе-хозяин вызывал не только насмешки, но и презрение товарищей [36].
Весной при длительной езде по насту или гололеду у собак образуются ранки на лапах. Во избежание этого шили из плотной ткани или ровдуги специальные «сапожки» или «торбоски», которые надевали собакам на ноги. Пораненные собачьи лапы теперь смазывают йодом, раньше же в таз с горячей водой насыпали порох и в таком растворе промывали собакам раны.
Собак дрессировали не только для езды, но и некоторых обучали для промысла песца, оленя, нерпы, медведя и даже гуся. В промысле песца использовалась только молодая сука, как более легкая в беге. «Песцовая» собака приучается гнать песца по глубокому и рыхлому снегу и давить его, не разрывая шкуры. Чтобы промысловая собака не пристрастилась к песцовому мясу, ее никогда не кормили песцовыми тушками, в то время как остальных ездовых собак частенько баловали этим калорийным видом еды.