Ездовой Гном. Захребетье

Шаг, еще шаг... Рука тяжелеет, словно в нее постепенно заливают свинец. Ургала отвел секиру за спину - лезвие у земли. Идти так неудобно, но он явно хочет подхватить тюленя во время броска, ударом снизу-вверх. По мне так, не самая лучшая затея, но я благоразумно промолчал. Не поплавку учить крючок, цеплять рыбу...

Нож еще потяжелел, плечо напряглось сильнее, но я вновь смог удержать рукоятку и даже попасть острием в ножны. Шагах в двадцати снег вспучился бугром - вынырнул бронированный клюв и передние растопыренные ласты. Чудище закрутило головой, пытаясь понять, что же его беспокоит. Мы все замерли, но крошечные глазки, хоть и близоруки, мигом рассмотрели цель. Да еще бы не рассмотреть: орк, не долго думая, взревел и в один прыжок долетел до врага. По обстоятельствам! Секира описала полукруг и вонзилась в основание клюва. Звонко хрустнула кость.

Тюлень тяжело выскользнул на поверхность. На этот раз ни малейшего изящества. Ласты разъезжаются, голова дрожит. Уже натренированным взглядом, я поймал и зафиксировал «пузырь названия» и мигом отследил количество хитов, уменьшившееся совсем немного. А вот что-то новенькое и вместе с тем знакомое... Прямо под полоской жизни вращается маленький значок с цифрами, где-то я его видел... Звездочки!

- Оглушен! Восемь, семь...

Мимо засвистели камни, они как мини-гранаты разлетаются, разбиваясь вдребезги о клюв. Хоть глаза и мелкие, но цель гнома определила верно. А вот Ургала поступил непонятно. Выпустил рукоятку так хорошо себя зарекомендовавшей секиры и своим козырным прыжком, перелетел на спину твари. Впрочем, он явно знал что делал, уже в полете буквально выплюнул ятаган в ладонь, и черная сталь вонзилась в спину по самую гарду. Иконка оглушения «дотикала», тюлень разинул пасть. Меж кривых клыков заворочался толстый язык - в глубине сверкнул клин секиры. Она явно беспокоит тюленя больше чем ятаган, который орк раз за разом вбивает на всю длину лезвия. Похоже воин рассчитывал первым же ударом достать до сердца или легких. Но все-таки оружие оказалось для этого коротковатым - лишь дырявит шкуру и слой сала с мясом.

Мимо, едва не сбив меня с ног, промчался Громодар. Баула на спине нет, зато в руках кирка! Гном взмахнул ею, и пасть тюленя вновь захлопнулась. Острие пронзило клюв снизу и вылезло  из верхней части. Ясно! Секира орка и кирка гнома заклинили основное оружие тюленя! Ни зареветь теперь не может, ни укусить! Додумывал я тоже в прыжке. Моя кирка описала не такой красивый  полукруг, но тоже вонзилась в нижнюю часть клюва, и тоже  ткнулась в нёбо, хотя и не пробила насквозь.

Громодар отскочил, и крикнул:

- Отпусти!

Не успев сообразить, почему это нужно отпускать кирку, я послушался и отскочил назад. Сердце колотится как у воробья, прошло то всего лишь секунд десять, а столько событий. Орк работает на спине в темпе поршня в цилиндре, только пласты плоти выворачиваются. Снежный зверь попытался свернуться, судорожным рывком сбросив орка, но на этот раз приготовился к этому маневру. Присел на корточки в пробитое на спине углубление, вцепился в край шкуры и продолжил вонзать ятаган, словно кинжал. Правый глаз тюленя закрылся, потек по челюсти белесым - вытягивая пульсирующую жилу...  Не все камни разбились о кость, что-то попадает, куда Кассиди целится. Тюлень хрипит, видно как подергиваются мышцы у основания клюва, но открыть пасть не может, а ласты не достают, чтобы счистить с морды острые колючки.

Через пару минут все кончилось, орк выпрыгнул из распаханной спины зверя, где умудрился выкопать целую траншею. Зеленый воин широко ухмыляется. Да уж, похоже уровень апнул, а вот нам опыта отсыпали жалкие крохи. Ну... наверное не всем крохи. Кассиди радостно подпрыгнула, взвизгнув!

- Уровень! Ап умения! Татарадам- тадарам-там! - закричала она радостно и начала выплясывать что-то вроде лезгинки. Даже орка дернула за лапу, требуя включиться в танец, но он не понял, или не захотел присоединяться, лишь несколько раз хлопнул в ладоши в ритме ее  «тадарамканий». При этом ухмылялся и щурился так, что даже «Ы» забыл делать - клыки на несколько мгновений втянулись, сделав морду орка вполне человеческой. Впрочем, он тут же спохватился, хлопнул себя по подбородку, вновь выдвигая зубищи, и грозно пошевелил валиками бровей, но глаза продолжали смотреть весело.

 Громодар посмотрел на празднующих победу тяжелым взглядом, потом перевел его на свою кирку, только что выдернутую из трупа и вздохнул:

- Вот... Полюбуйся! Да, да, тебе, Горн.

Я нервно дернулся посмотреть, кирка блестит как новенькая. Нигде не погнута, не треснута. Да и рукоятка тоже. Сказал с недоумением:

- А что? Любуюсь. Выглядит целой, как тьфу-тьфу и моя, к счастью. Отличное оружие оказывается. Ну не для урона, зато так лихо пасть заткнуть получилось, что тюлень ничего и сделать не мог... Что?!

Я прервался, потому что старик вздохнул еще тяжелее, того гляди слезу пустит. Я вновь присмотрелся к инструменту, зафиксировав «флажок названия»: